Павел Орлов - Оперативный гамбит

Захват прошел как-то буднично — без оглушительной стрельбы, нелепого размахивания конечностями в стиле немецких боевиков о жизни китайских монахов, цирковых номеров с перепрыгиванием через трехметровые заборы и прочей атрибутики, которую так любят школьники начальных классов, режиссеры детективных сериалов и владельцы видеосалонов. Никто даже не пытался бежать или оказать сопротивление, поскольку репутация нашего «кордебалета» в соответствующих кругах хорошо известна. Да и, к тому же, будь ты хоть трижды корифей карате: «Цвет пояса на кимоно, — как любил говаривать мой тренер, — на скорость пули не влияет».

Пробегая по двору в направлении дома, я краем глаза видел, как бойцы из второй группы блокировали флигель и ворвались вовнутрь, а трое их коллег вместе с Удальцовым и Павловым обошли дом и вошли через второй вход. Я с Платоновым и двумя СОБРовцами пошел через главный вход — нашей задачей был Волков. Его мы нашли в первой же комнате — направо от входа. Паша полулежал около дивана, прислонившись к нему спиной, а над ним в грозной позе застыл Кондуктор. Попугай-нотариус стоял у входа, прислонившись к косяку двери, и, с усмешкой глядя на происходящее, лениво ожидал развязки.

Он-то и стал нашей первой жертвой. Один из СОБРовцев, на бегу гаркнув: «Не двигаться, милиция!!!» — схватил его за руку и резко дернул вниз. Тот потерял равновесие и грохнулся на пол, и на него тут же навалился Платонов, который придавил несчастного нотариуса коленом к полу, сунув под нос ствол. А боец тем временем ударом ноги в грудь сбил с ног Соколова, который даже не успел сообразить, что происходит, и уже надевал на него наручники. Второй «солист кордебалета», моментально оценив обстановку, рванул в следующую комнату, вход в которую был расположен чуть дальше по коридору, и через мгновение оттуда донесся его крик:

— Всем на пол!!!.. На пол!!!.. — Видимо, в той комнате кто-то был.

Я бросился к Волкову. Видок у него был тот еще: бледный, осунувшийся, разбитые губы распухли, по подбородку сочится кровь. Морщась от боли, Паша проговорил:

— Здесь в другой комнате только жильцы — я тебе говорил про них… Братва во флигеле… В другой половине дома тоже могут быть…

— Хорошо, Паша, разберемся! Ты сам-то как?

Вопрос прозвучал более чем глупо. Волков усмехнулся и с некоторой долей иронии в голосе заметил:

— Спасибо, уже лучше… Вы все слышали?

— Все, не волнуйся! С самого начала. Только сигнал тебе дать не могли.

Я помог Паше подняться, и мы вышли в коридор, где на стене над грязным пластмассовым ведром висел деревенский умывальник. Павел кое-как умылся и вытер лицо протянутым мною носовым платком.

— У тебя курить есть?

Я прикурил сигарету и протянул ему. Паша попробовал сделать затяжку, но, скривившись, бросил ее на пол — похоже, губу ему сильно повредили.

— Знаешь, как мне мои соседи порассказывали, — здесь форменный концлагерь. Эти сволочи сюда свозят тех, у кого квартиры отобрали, и люди здесь живут как на зоне. Никуда не выйти — за продуктами даже. Зато водку приносят ежедневно — отраву какую-то. И бьют через день — чтобы долго не протянули… Потом эти люди либо умирают, либо исчезают бесследно, а на их место новых привозят. Конвейер!

Мы вышли на улицу и с наслаждением вдохнули свежего воздуха.

На самом дворе царило необычное для этих мест оживление. Два неряшливо одетых мужичка — один на вид около шестидесяти, второй заметно моложе — под бдительным присмотром бойца из моей группы стояли с поднятыми руками лицом к стене дома. Еще троих незнакомых мне субъектов в наручниках бойцы вывели через другой вход из второй половины дома и положили прямо на землю лицом вниз. Среди них я с удовлетворением опознал Адидаса и Хорька. Первый при этом был абсолютно безучастен к происходящему — видимо, не впервой, а второй, напротив, выглядел весьма напуганным и команды СОБРовцев выполнял с особым старанием. Чуть поодаль в такой же позиции пристроили и Соколова с нотариусом. Волков кивнул подбородком в сторону стоящих у стены:

— Это вот те двое, про которых я тебе говорил. Они тут жертвы…

— Ничего, пускай немного постоят. Почувствуют, что имеют дело с серьезными людьми, — сговорчивее будут на допросе.

Волков между тем подошел к лежащим на земле задержанным, внимательно их оглядел, а затем прошел обратно в дом. Через несколько секунд он вновь появился на пороге с озадаченным видом.

— Паша, кого ищешь?

Тот молча махнул рукой — не важно, мол, — и, остановившись, стал озираться по сторонам.