Вячеслав Денисов - Я никого не хотел убивать

— Потому, что знаю! — на повышенных тонах ответила она. — Не совсем тупенькая, кое в чём разбираюсь…

Я благоразумно предпочёл не спорить, и был вынужден поверить ей на слово.

— Значит, говорите, обручальное кольцо? — протянул я.

— У него почти все женщины замужние.

Безымянная опустила глаза, ей не удавалось смотреть на меня не краснея. Но теперь её лицо вспыхнуло ярким алым румянцем не от того, что она не могла позволить себе быть со мной предельно откровенной. Я не только не стал заострять на этом ни малейшего внимания, но и преднамеренно сделал вид, будто не замечаю истинных чувств, которые она испытывала по отношению к Ивану Никаноровичу.

— В какой-то степени это благоразумно, — сказал я. — Замужние женщины не станут предъявлять претензий насчёт свадебных обрядов, к тому же не в их интересах, чтобы кто-то узнал о порочных связях на стороне.

Спохватившись, что меня явно понесло куда-то не в ту сторону, я был вынужден в срочном порядке изменить ход суждений.

— Но лично я склонен думать, что оказание услуг по доставке железнодорожных билетов вовсе не располагает к интимным отношениям. Одна финансовая заинтересованность и ничего более. Бизнес есть бизнес… — интуитивно добавил я.

— Бабы — дуры! — словно вновь опасаясь куда-то опоздать, или просто остаться не у дел, вставила Лихачёва. — Иван Никанорыч дарит французские духи, а они за ним — хоть в огонь, хоть в воду.

— Потом выбегают из комнаты с растрёпанными волосами и со слезами на глазах… — вновь затянувшись сигаретой, раздражённо вспылила Инна Алексеевна. — Мы их только и видели…

В этот раз я уже не сомневался, что она постоянно ревновала Ивана Никаноровича даже к тем женщинам, которые, по той или иной причине находясь в его комнате, вели себя благопристойно и не допускали излишеств.

Я опять набрал несуществующий номер, сделал вид, что разговариваю непосредственно с начальником уголовного розыска, но уже через минуту вежливо извинился и, отключив мобильный телефон, убрал в нагрудный карман пиджака. Посмотрев на женщин, я огорчённо произнёс:

— Вениамин Данилыч сейчас находится в служебной командировке. У него экстренное совещание в Мончегорске. Попросил, чтобы я сам во всём разобрался. Ближе к вечеру он будет в Мурманске и обязательно займётся решением вашей проблемы.

— Это важный человек? — спросила Безымянная.

Вместо ответа я глубоко вздохнул и демонстративно закатил к верху глаза.

— Что за вопрос? — возмутилась Лихачёва. — Павел Николаевич сам занимает высокое положение и с рядовым следователем разговаривать не станет.

— Вениамин Данилыч сейчас действительно очень важный человек! — не моргнув глазом, сымпровизировал я. — У меня есть все основания смотреть на него с чувством гордости. Вроде совсем недавно он был у меня на практике. Молоденький стажёр, только что демобилизовавшийся из армии, а теперь заметно возмужал. Зрелый, до неузнаваемости серьёзный мужчина, старший участковый уполномоченный полиции капитан Курдашев.

— Не нужно ничего объяснять, Павел Николаевич! — сказала Лихачёва, непосредственно обращаясь ко мне. — Инна Алексеевна просто не знает вас так хорошо, как знаю я.

Несмотря на её старания представить меня в лучшем виде, Безымянная осталась при своём мнении, о чём красноречиво указывала её саркастическая ухмылка.

— Если на мой счёт у вас есть сомнения, то могу предъявить официальный документ… — блефуя, предложил я.

— В этом нет необходимости, — смутившись, сказала Инна Алексеевна. — Танечка знает, что делает. К тому же она о вас много рассказывала. У неё такие замечательные отзывы, что мне самой захотелось поближе с вами познакомиться.

— Надеюсь, вы не будете разочарованы! — начальственным голосом изрёк я, и тут же добавил: — У вас в квартире совершенно нечем дышать. Такого едкого запаха даже нет на городской свалке. Предлагаю заняться делом…

После того, как обе женщины утвердительно заявили, что у Ивана Никаноровича всегда были при себе крупные деньги, я решил, во что бы то ни стало обследовать его комнату. Во всяком случае, надеялся незаметно для женщин положить в свой карман хотя бы пару тысячных купюр, которые их бывшему хозяину теперь наверняка не понадобятся.

— Это уж точно! Ужасное зловоние… — согласилась с моим высказыванием Инна Алексеевна.

Я непроизвольно сморщил нос. Переведя строгий взгляд на Лихачёву, укоризненно произнёс: