Дарья Кожевникова - Поцелуй отложенной смерти [litres]

– На здоровье, Лизок! – тон, каким он это произнес, показался Лизе не совсем обычным, и она вскинула на Смолякова глаза, намереваясь выяснить, что вдруг не так с его стороны. А если потребуется, то и укорот ему дать! Но он уже успел подняться и принялся собирать в пакет Данькины вещи, разбросанные по всем трем лежакам. А тут и пресловутая парочка, с Данькой в придачу, наконец-то двинулась к ним.

Нагулявшийся и укачанный, детеныш теперь мирно сидел у Ярослава на руках, что тоже не оставило Лизу равнодушной. Но еще тошнее ей стало, когда Ярик сказал, забирая детские вещи:

– Я провожу Веру, помогу ей все донести.

– Конечно, – кивнула Лиза, демонстративно вытягиваясь на солнышке и прикрывая лицо своей летней шляпкой. Потому что больше не в состоянии была притворяться спокойной, но и показывать этим троим – Смолякову, Ярику и Верке, – что сейчас творится в ее душе, тоже не хотела.

Как бы Ярослав к ней ни относился и что бы там ни было, она не станет ему навязываться! И уж бегать за ним тем более не будет! Ведь она в своей жизни уже получала уроки, из которых следовало, что не все в этом мире так последовательно и незыблемо, как кажется вначале!

– Лизок! – окликнул ее Смоляков под удаляющиеся шаги вновь о чем-то разговорившейся парочки. – А я, пожалуй, рискну искупаться! Ты со мной не хочешь?

– Нет. Иди сам, – коротко выдохнула Лиза, пытаясь обуздать свое взбудораженное дыхание.

И в самом деле, оставить ее сейчас в покое – это лучшее, что он мог! Чтобы у нее было время действительно прийти в себя, а не создавать такую видимость.

Стало даже как-то легче, когда он ушел, напоминая теперь о себе лишь всплесками воды в отдалении. Но легче стало только физически, от временно отпавшей необходимости себя контролировать.

На душе же было гадко и холодно от того, что ею, похоже, лишь воспользовались в трудную минуту… впрочем, не сама ли она была на это согласна?

«Так что нечего тут раскисать, – сказала она сама себе, – бывали ситуации и похуже этой!» С Никитой, любимым человеком, едва не ставшим ей мужем.

Отвлекаясь от мыслей о Ярославе, Лиза вспомнила последнюю встречу со своим бывшим, где-то пару недель назад. Жили они в одном районе, так что встречались не так уж и редко, хоть ты квартиру меняй! Но Лизе ее жилплощадь была слишком дорога, чтобы от нее отказываться за здорово живешь, вот она и продолжала терпеть эти стычки с бывшим возлюбленным.

Все у них с Никитой было кончено, и никакого возврата к прежним отношениям даже быть не могло, но почему-то при каждой новой случайной встрече они не могли, как цивилизованные люди, просто разойтись, каждый в свою сторону.

Начинал обычно Никитос, а Лиза уже просто подхватывала ниточку скандала, вспыхивая от возмущения. После каждой такой встречи торжественно обещая себе, что больше не будет поддаваться на Никитины провокации, но срываясь вновь и вновь. Потому что кому как, а ей было непросто сносить всенародные подколки своего бывшего, встречавшегося ей обычно в компании с друзьями. Всякие идиотские плоские шуточки и прохаживания на тему того, что после расставания с ним она так и не смогла наладить свою личную жизнь…

Как будто она вообще собиралась это делать!!! Да даже не пыталась, после того как обожглась на Никитушке, своими же руками все разбившем в прах, а теперь активно работающем языком.

Возможно, он никак не мог уняться тоже не без причины, а до сих пор досадуя на то, что у них с Лизой не сложилась совместная жизнь, но легче ей от этого не становилось. И, в очередной раз заметив его в городе, когда уже поздно было куда-либо свернуть, она тут же забывала все свои клятвы о том, что будет его игнорировать, а вместо этого вся внутренне подбиралась, заранее принимая оборонительную позицию. Потому что уже знала, что просто так мимо нее он не пройдет.

Наверное, Лиза и Смолякова невзлюбила с первых же дней не в последнюю очередь потому, что он напоминал ей Никиту этой своей неспособностью промолчать каждый раз, как только их сталкивали обстоятельства. Но теперь, надо признать, от Смолякова была еще и хоть какая-то польза.

Лиза попыталась сосредоточиться на последних добытых им сведениях… не получилось. Слишком муторно было на душе. И, наверное, поэтому на память вдруг пришли не полученные новости про Лужайкина, а слова все того же Смолякова про тонкий расчет Устиньи Павловны, подарившей ей дорогущие серьги. И про то, что таким образом женщина пыталась связать вместе Лизу и Ярослава.