Екатерина Барсова - Змей в саду Ватикана [litres]

– Ах, боже мой! Только не пугайте меня законами. Не надо этого, прошу вас.

– Я понимаю… Но рассказать все, как есть, в ваших интересах.

Она молчала.

– Я ведь могу и ошибиться…

– Вряд ли. Но я вас слушаю.

Лидия Васильевна кусала бескровные губы, словно борясь сама с собой или решая в уме сложную задачу.

– Ну хорошо. Могу сказать только то, что знаю… Я видела, что к Арсению Николаевичу приезжала одна девица. Когда я увидела это, то, с одной стороны, была удивлена, с другой – мне стало противно. Да-да, противно… мне стало понятно, почему он пренебрегал мной. У него склонность к этим молоденьким девицам, готовым на все. А просто остановиться и поговорить со своей соседкой у него не было желания. Разве можно себя так вести и считаться приличным человеком?

– И кто же к нему приехал?

– Девушка лет двадцати с небольшим. Она приехала к нему в сумерках…

– И тогда вам пришла в голову мысль пойти к соседу с шарлоткой. Так?

Она кивнула. Сейчас Лидия Васильевна выглядела почти жалкой. Растерянной. Но Паша понимал, что, если он сейчас не дожмет ее, потом все будет сложнее. Она замкнется, и разговорить ее будет трудно.

– И что вы увидели?

– Я увидела его. А потом из комнаты выглянула девушка. Он был раздосадован ее появлением, я это видела по его лицу… От шарлотки он на самом деле отказался. Причем довольно грубо… Я этого от него не ожидала… – Лидия Васильевна замолчала.

– Вы ушли. А потом?

– Потом? – встрепенулась она.

– Да. Что было потом? – Паша каким-то шестым чувством понимал, что об этом Лидия Васильевна постарается умолчать.

– Я ушла к себе…

Возникла пауза.

– И?

По лицу Лидии Васильевны было видно, что она испытывает целую гамму чувств: от стыда до гнева. Паша понимал: если бы не его работа, ему попросту указали бы на дверь и никакого разговора не получилось бы.

– Я сидела у себя и… прислушивалась. Ждала, когда уйдет эта девица, – выдавила она с трудом.

Павел молчал, и это побуждало ее говорить дальше:

– Мне хотелось понять, он – тот самый порядочный джентльмен, каким хочет казаться, или же это всего лишь маска, и на самом деле он такой же, как все – волочится за молоденькими девушками и соблазняет их красивыми речами… А со мной не хочет даже словом перемолвиться и ни разу по-соседски не пригласил меня домой.

«Не пригласил, полагаю, по определенной причине, – подумал про себя Павел. – Арсений Николаевич прекрасно понимал, что у женщины, всю жизнь проработавшей в театре, великолепное чутье на то, что связано с искусством, и она сразу же спросила бы о картинах: кто их написал и почему они в таком количестве здесь. Вообще заводить с ней дружбу было опасно, она могла попытаться найти общих знакомых или друзей, и тогда информация о нем всплыла бы в самый неожиданный момент, что совсем не входило в его планы. И если он хотел (а это наверняка так и есть!) сохранить свою истинную деятельность в тайне, то не мог себе позволить более тесное общение с Лидией Васильевной». Но вслух этого Павел не сказал.

– И вы ждали… – начал Павел.

– Да, я ждала. – Лидия Васильевна подняла на него глаза. Она по-прежнему в помещении находилась в шляпе, и это придавало ей вид актрисы, играющей роль. – Я ждала… Потом… потом… когда стало уже совсем темно и поздно, в одной комнате по-прежнему горел свет. Тогда я тихо подошла к соседскому дому со стороны леса.

– Зачем?

– Мне хотелось удостовериться, что девица еще там. Или я не заметила, как она ушла…

Рудягин подумал, что вряд ли мимо Лидии Васильевны могла бы проскользнуть хоть мышь, не говоря уже о девице. Но она не хотела признаться в том, что ею двигало вульгарное любопытство.

– Я… я… подошла к окну довольно близко, пригнувшись, чтобы меня никто не увидел. Я знаю, там была спальня Марьи Дмитриевны, прежней хозяйки. И тут я услышала приглушенные крики, потом слабые стоны… и все поняла… Мне стало стыдно за своего соседа, и я ушла… Вот что я хотела сказать вам, молодой человек. А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Паша замер и посмотрел на нее. Его прошиб холодный пот. Понимает ли она… Или продолжает разыгрывать его. Он посмотрел ей прямо в глаза. Нет, похоже, она находится в слепом неведении. И ей не приходит в голову, что… Девушка приехала, потому что ей обещали нечто… сюрприз… Держали на крючке работой. Молодые художницы, приехавшие из других городов и регионов России, готовы на многое, чтобы выцарапать себе место под солнцем. Сюрприз у нее украли, выражаясь метафорически, а ее саму – убили.