Екатерина Барсова - Змей в саду Ватикана [litres]

– Так что подсаживайся к столу поближе и ешь. У меня еще огурчики соленые есть. Моя Наташка готовила. И баклажаны запеченные на обед, а я еще не все съел. Словно я предчувствовал: гости сегодня будут.

На столе появились тарелки. На одну из них положили баклажаны. Огурцы красовались в банке, обвитые виноградными листьями… Между ними плавали бусины черного горошка и лунные дольки чеснока.

– Эх. – Марьянов достал из шкафа бутылку водки. – Хоть и не положено, но отвлечемся.

– Давно на родине были?

Паша поморщился.

– Ездил месяц назад.

– Это хорошо. Забывать своих нельзя. Я тоже в Вологду к себе стараюсь наведываться. Не забывать… Там у меня семья брата осталась, он погиб, две сестры еще есть. Одна, правда, поступила в Питер учиться. Вторая – уже сама мама с двумя племяшами. Так что богат родными.

– Это хорошо, когда много родни. У меня только сестра-школьница. Подросток. Татьяна. Мама с папой. Собака… беспородная, – уточнил Паша.

– Жениться не думаешь?

– Пока нет.

– А на примете кто есть?

– Да что ты, Григорич, человека своими вопросами мучаешь. Жениться – это не проблема, сложно нормальную девчонку найти. Им всем олигархов или принцев на белом коне подавай. Кто же с нами, простыми работягами, захочет дело иметь. Никто… Испорчены они свободой нравов. Все чувствуют себя принцессами, а мы как слуги бедные перед ними… Эх.

– Тебе ли жаловаться, Марьяныч! – усмехнулся Романчук.

– Ни-ни, – сказал Марьянов с каким-то испугом. – Моя Наташка золото, честное слово. Женщина каких поискать. И детишки у нас славные. Ромка и Максим. Еще бы дочку. Но то уже так… в проекте… Ты не грусти, Григорич, тоже найдешь. Он развелся недавно, – пояснил Марьянов Павлу.

– Не будем об этом говорить, – сухо сказал Романчук.

– Не будем, – согласился Марьянов. – Главное – было бы в стране спокойствие да зарплаты бы повысили. А то народу живется, прямо скажем, не очень…

– У нас тут поэтому алкоголики и шастают. Не от хорошей жизни пьют. Наркоманов – тоже, как и везде, хватает…

– Это точно! – Марьянов разлил кипяток в кружки.

– Бери, Павел, закусон Наташин. Огурчики, колбаску, которую Григорич привез…

Баклажаны были такими вкусными, что Паша немедленно попросил добавки. Огурчики тоже хрустели аппетитно. Колбаса пахла мясом. А масло таяло во рту… и имело свой вкус в отличие от магазинного.

– Хорошее у вас тут место.

– Точняк! – подхватил Марьянов. – Место отличное. У нас здесь всякие благородные доны селятся. С большими кошельками. Благородными я их назвал для иронии. А так традиционно был приют интеллигенции – актеров, музыкантов, поэтов… Лидия Васильевна когда-то трудилась в Союзе писателей. Дама замечательная… ничего от нее не ускользает… В шляпах любит ходить. Их у нее целая коллекция. Муж умер лет двадцать назад, как она говорила. И теперь дача и внуки – ее единственная отдушина.

– Она здесь круглогодично живет?

– Нет. Но сидит до заморозков и только после серьезных холодов перебирается в город. А появляется весной, в первых числах апреля…

– Да, место у нас хорошее, привык я к нему, – подтвердил Романчук.

На прощанье Паше дали кусок масла и маленькую баночку огурцов.

Домой он приехал поздно. Положил гостинцы в холодильник. Принял душ, сделал себе крепкий чай. Намазал щедрым слоем масла черный хлеб и сел в кресло… Взял книгу с полки, чтобы погрузиться в чтение, и тут мысли его вернулись к сегодняшнему дню… Он вспомнил Германа Силантьева, вызвал в памяти его облик, руку с отсеченной верхушкой мизинца… И тут же в памяти всплыли слова Данилы о том, что на него напали и он, видимо, снес мизинец нападавшему.

Павел отложил книгу и подошел к компьютеру. Написал Даниле сообщение, приложив файлом фотографию Силантьева. Ответили ему через пять минут.

Данила написал кратко:

– Да. Это он.

Паша подумал, что завтра с утра он и займется этим делом.

Италия. Некоторое время назад.

Ольга не помнила, как прилетела в Рим. В самолете она задремала и поэтому вышла из него выспавшейся. Она понимала, что сейчас ей, как никогда раньше, нужны светлая голова и способность думать… Она прилетела сюда, повинуясь внутреннему желанию поставить последнюю точку над «i», ей хотелось убедиться во всем собственными глазами и проверить то, что она узнала из записанного своим учителем Полянским. В эту самую минуту она не строила никаких планов насчет дальнейшей жизни. У нее была с собой небольшая сумма денег, и ей нужно было растянуть ее как можно дольше. Ольга не знала, что будет завтра, и поэтому не могла позволить себе быть слишком расточительной. Она сняла маленький номер в дешевом отеле на окраине Рима, надеясь, что ее никто не станет здесь искать. Ей нужно было осмотреться, прийти в себя. А потом уже приступать к намеченному плану. Правда, в ее деле не хватало одной маленькой детали… Без нее было трудно отыскать то самое место, где проходили ритуалы. Но Ольга почему-то надеялась, что здесь, на месте, у нее возникнут путные мысли, и она сможет разгадать эту загадку… Она и сама не смогла бы до конца себе объяснить, почему ей надо попасть в то место. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ей это.