Ника Иванова - Услышь моё молчание [СИ]

Дальнейшее было словно в тумане, тягучем и липком как кисель. Противный вкус семени Артура на губах, боль в заднице от резких жестких проникновений и грязь на коже от презрительных, насмешливых, похотливых взглядов охраны. Единственное, чего хотел Герман — это чтобы всё закончилось. Всё. Абсолютно. Он устал. Словно защитная вуаль, закрывающая его от прикосновений Артура, его сознание накрыла апатия. Где-то на периферии он почувствовал, как перестало дёргаться тело Артура, как потекла по ногам горячая вязкая сперма. Голос Удава раздался как-то вдруг, вырвав на мгновение из спасительного омута бесчувствия.

− Артур, хватит развлекаться. Через полчаса у нас важный гость. Забыл?

− А-а! — раздосадовано протянул тот, похлопывая Германа по спине. Артур запустил свои пальцы в длинные тёмные волосы и приподнял его голову. — Как же не вовремя, правда, малыш? Мы только вошли во вкус. Стас, Вадик! Оттащите его на чердак, пусть там побудет.

Чьи-то руки до странности бережно подхватили Германа под мышки, пока кто-то другой расстёгивал наручники, и голос Стаса прозвучал шепотом в ухе: «Держись, парень». Он, с трудом натащив на грязное тело штаны и еле переставляя ноги, поплёлся на чердак. Сил не было, но… Как только закрылась дверь, Герман словно ожил. Он обвёл своё убежище каким-то до странности спокойным взглядом, вдруг остановившимся на одном из старых книжных шкафов, а потом опустил глаза вниз. Возле двери стоял колченогий табурет. Герман улыбнулся, довольно кивнул собственным мыслям, а затем подхватил табурет в руку и, что есть сил, швырнул в направлении шкафа. Стеклянные дверцы жалобно звякнули и разлетелись на осколки. Быстрый рывок на грани. Острый осколок в руке. Лишь секунда на размышление и стремительное движение по светлой тонкой коже запястья. Алый цвет перед глазами, шум сердца в ушах и грохот открывающейся двери.

− Ему нужен врач, − громкий крик Стаса, переходящий в шёпот: − Зачем?

− Устал, − прошептал Герман, глядя в тёплые встревоженные карие глаза, в которых больше не было презрения.

Кто-то забрал из его рук бокал с так и не тронутым алкоголем, и Герман мгновенно открыл глаза. Туман воспоминаний растаял вместе с лицом Стаса и чердаком в доме Артура, а перед ним стоял высокий светло-русый молодой мужчина и с укоризной смотрел сверху вниз. Он покачал головой и за пару глотков опустошил бокал Германа.

− Что ты здесь делаешь? Я думал, что та симпатичная «рыбка» поймана тобой до утра? — криво усмехнувшись, задал Герман вопрос старому другу.

− Да вот некоторые особо шустрые не дали насладиться обществом девочки. Вышел я после первого раунда из апартаментов, и мне охранник передал, что мой друг уехал. Пришлось прощаться и тоже покидать такую гостеприимную Усадьбу. Тебе там не понравилось?

− Нет. Место весьма интересное, а главное, приличное во всех отношениях. Даже… местная фауна очень воспитана. Я знал, что это за место, знал, какие услуги там оказывают, но… Ты меня удивил. Судя по всему, твой знакомый Андрей Стаховский оригинал. Передай ему, что я встречусь с его протеже, тем более что её работы очень хороши. Качественно, интересно, со вкусом. Она талантливый фотограф и для нашего издательства подойдёт. Зачем ты приехал? Глеб, мне не нужна нянька.

− Угу, − проворчал Горянский, присаживаясь на диван рядом с Германом. — Ты собирался отрываться до утра, найти себе девочку, а потом рванул из клуба так, словно за тобой черти гнались. Что случилось-то?

− Ну, не черти, а просто встретил, так сказать, призрак из прошлого, − нехотя ответил Герман, подтягивая слегка замёрзшие ноги на диван и устраиваясь удобнее.

− Кого? — взволнованно уставился на него Глеб.

− Гриневского. Альбина была его старшей сводной сестрой. Насколько мне известно, отношения у них были отвратительными. Не удивляюсь, после всего, что я узнал о мачехе.

− А-а, − облегчённо выдохнул Глеб, снова откидываясь на мягкую спинку и вытягивая перед собой длинные ноги. — Я уж было думал вызывать подкрепление. А это оказывается просто знакомый из старой жизни.

− Не совсем, Глеб. Не совсем.

− Герман! Ну, не тяни ты кота за хвост, а то сейчас возьму и просто вытрясу всё. Я и так за три года твоего отсутствия только и делал, что гонял от себя всякие дурные мысли. Всё время мерещилось, что ты с какой-нибудь скалы в океан сиганёшь, а меня не будет рядом, чтобы тебя за волосы вытащить. Да и ты, зараза такая, не всегда звонил. Так что не трепи мне нервы. Колись!− сердито зыркнул на него старый друг, вызвав глубоко в душе нотки раскаяния.