Говард Фаст - Лидия

— Харви, если выяснится, что ты меня подставил, я с тебя шкуру спущу!

— Что значит — подставил?

— Сам знаешь!

Я пожал плечами и надавил на кнопку звонка. Дверь открыл сам Сарбайн. Хотя утром мне уже довелось его видеть, тогда я рассмотрел его плохо. Он оказался крупнее, чем я представлял — стройный, плечистый, ростом, должно быть, за шесть футов. Довольно приятное лицо, светлые волосы с седеющими висками и — ни малейших признаков живота. В холодных голубых глазах, уставившихся на нас, не было и тени любопытства, только раздражение.

— Да? — произнес он.

— Мы с вами встречались, мистер Сарбайн. Я — лейтенант Ротшильд. А это — мистер Крим из страховой компании. Мы можем войти?

— Разумеется, лейтенант. У вас, должно быть, какие-то новости по поводу нашей кражи?

Теперь, когда я внимательно прислушивался, мне показалось, что я улавливаю легкий акцент. Но вот чей — я не имел ни малейшего представления.

— Нет, я хотел бы поговорить с вашей горничной.

Мы прошли в холл. Возле стены стоял здоровенный чемодан.

— Собрались путешествовать? — поинтересовался Ротшильд.

Сарбайн покачал головой и слегка улыбнулся. Позади него, в гостиной, я увидел его жену с каким-то мужчиной. Что-то сказав своему гостю, она встала и вышла к нам.

— Ваша горничная дома? — спросил у нее Ротшильд.

Миссис Сарбайн заученно улыбнулась мне; даже без тени тепла. — А, мистер Крим из страховой компании. — Затем повернулась к Ротшильду. — А вы, тот самый офицер…

— Лейтенант Ротшильд, — сухо напомнил он. Я понял, что Сарбайны к числу его друзей не относятся. — Я спросил, дома ли ваша горничная?

— Наверное.

— Где она?

— У себя в комнате, должно быть.

— А где находится ее комната?

— Мистер Крим вам покажет, — улыбнулась она. — Не так ли, мистер Крим?

— Может быть, вы все-таки проводите нас сами, миссис Сарбайн? произнес Ротшильд.

— А вы, может быть, попросите повежливее? — вмешался Сарбайн. — Мы вас в гости не звали.

Настал черед Ротшильда улыбаться. Он вообще веселым нравом не отличался, а улыбался — я это знал по собственному опыту — лишь тогда, когда внутри уже весь кипел.

— Я спросил вас, где находится ее комната, — спокойно промолвил он.

— Марк, ступай в гостиную, пожалуйста, — попросила миссис Сарбайн. Я сама их провожу.

Сарбайн не шелохнулся. Миссис Сарбайн провела нас с Ротшильдом к кладовой и указала на неприметную дверь.

— Вот эта.

Ротшильд толкнул дверь, но та не поддалась.

— Маленькая идиотка заперлась изнутри, — сказала миссис Сарбайн.

— Почему? — спросил Ротшильд.

— А почему бы вам не спросить ее?

— Лидия! — окликнул я. — Это Харви Крим. Рядом со мной лейтенант полиции Ротшильд. Открой нам.

Мы подождали, затем послышался звук отодвигаемой задвижки и дверь распахнулась. Лидия молча стояла, поочередно обводя нас взглядом.

— Вы всегда запираетесь на задвижку? — резко спросил Ротшильд.

Лидия не ответила,

— Я забираю ее на допрос, — сказал Ротшильд миссис Сарбайн.

— Что вы надеетесь у нее выведать? — изумилась та. — Она же набитая дура. Оставьте ее в покое.

Лидия посмотрела на меня. Я кивнул.

— Одевайтесь, — сухо велел ей Ротшильд.

Лидия вернулась в комнату и вскоре вернулась, держа в руках серое пальто и сумочку.

— Следуйте за нами, — приказал Ротшильд.

Сарбайн по-прежнему стоял в холле, на том же месте, где мы его оставили.

— Куда вы ее ведете? — резко спросил он.

— В управление, — коротко ответил Ротшильд. — Вы возражаете?

Сарбайн промолчал. Они с женой стояли напротив друг друга, а незнакомый мужчина сидел в гостиной и курил сигарету. Мы вышли из квартиры, вызвали лифт, спустились и вышли на улицу, не обронив ни слова.

— Здесь всего несколько кварталов, — сказал Ротшильд Лидии. — Пойдем пешком.

— Да, прогуляемся, — поддакнул я.

Ротшильд вставил в рот сигару, но закуривать не стал. Он расправил плечи и стал похож на патрульного. Я нутром чувствовал, что он клокочет от ярости, а молчит, наверное, потому что опасается себя выдать. Поскольку ни я, ни Лидия тоже рта не раскрывали, весь путь мы проделали храня гробовое молчание и так же молча вошли в кабинет Ротшильда. Он кивком предложил нам сесть, затем уселся сам, закурил и мрачно уставился на меня.

— Ну что ж, Харви, — сказал он. — Выкладывай.

— Что?

— Всю подноготную, черт бы тебя побрал!

— Вся подноготная заключается в следующем, — сказал я, чувствуя, что и сам начинаю злиться. — Мне просто не хотелось, чтобы эту девушку отправили на тот свет.