Кэролайн Грэм - Написано кровью

Она стояла рядом с Барнаби, пока это говорила, а теперь протянула руку и коснулась унизанных кольцами пальцев юноши. Картина от времени потрескалась, и кожа мальчика, цвета слоновой кости, была вся в паутинке кракелюров.

— Правда, у него печальный вид?

— Да, очень печальный.

Мальчик носил свои тяжелые одежды со спокойным достоинством, но в широко раскрытых зеленых глазах затаилась скорбь, а изящный изгиб рта был скорее печален, чем горделив. У Барнаби возникло внезапное, но очень глубокое ощущение, что эта бледность — свидетельство недавних слез.

— Как думаете, сколько ему лет? — спросила Лора.

— Я бы сказал, лет пятнадцать или около того, если не смотреть на руки. — Он указал на изящные, прекрасной формы кисти. — Они явно принадлежат молодому мужчине.

— Он вызывает у меня огромный интерес, и поскольку я никогда ничего о нем не узнаю, то придумываю сама. Что его родители настаивают на династическом браке с кем-то ему ненавистным. Что он станет править государством, где свирепствует чума. Что над ним довлеет злая воля придворного некроманта. Не знаю почему, но я уверена, что сердце его разбито.

«И это еще не все», — подумал старший инспектор, услышав, как падает и разбивается вдребезги что-то хрупко-фарфоровое. Казалось, миссис Хаттон не заметила звона. Через несколько минут, открыв дверь ногой, вошел с подносом Трой.

Кофе был прекрасный, хотя и чуть теплый, потому что фильтры не подходили для разлатых чашек, больше похожих на блюдца, и ему пришлось подолгу держать там пакетики в ожидании, пока кипяток их пропитает. Он подал миссис Хаттон кофе, который приготовил последним.

Они сели, прихлебывая из чашек, и Барнаби попытался снова вернуть разговор к тому летнему дню, когда она пришла к Хедли домой и украла (разумеется, он не употребил этого слова) его фотографию. Но она лишь расстроилась еще больше и стала кричать, что с нее хватит.

— Пожалуйста, мы уже почти закончили, — взмолился Барнаби.

— Вы уже почти закончили?!

— Ведь вы хотите помочь нам найти…

— Как вы можете задавать мне такие вопросы? Именно мне! — Ее лицо побелело от ярости. Она отбросила назад тяжелую гриву спутанных волос, метнула в него гневный взор, потом попыталась подняться, но от слабости и дурноты снова осела в кресло.

— С вами все в порядке, миссис Хаттон?

— Я приняла таблетку снотворного. Вы меня разбудили.

— Мне очень жаль.

— Вам что, все позволено? Вот так врываться к человеку в дом и… давить на него?

— Я вовсе не хотел вас расстраивать…

— Тогда уходите! Вот вам, черт возьми, простой ответ. Просто убирайтесь.

Лора закрыла лицо руками. Они были очень близко друг от друга, трое в таком маленьком помещении, но, казалось, горе возвело вокруг нее невидимый заслон.

Барнаби спокойно пояснил:

— Дело в том, что вы, как никто другой, можете нам помочь.

— Да? — ворчливо осведомилась она. — И почему же?

— Комод, где вы нашли фотографию, обычно был заперт. Убийца мистера Хедли вынул из ящиков все, что там было. Естественно, нам бы очень хотелось найти кого-то, кто видел, что именно там хранилось…

— Но я не видела! Я только-только открыла ящик и сразу услышала, что они возвращаются. Схватила фотографию и побежала вниз.

— Было там еще что-нибудь кроме обувной коробки?

— Несколько пластиковых контейнеров с крышками. В таких хранят салат или остатки пищи.

— Вы посмотрели остальные фотографии? Ту, что была сверху, например, видели?

— Нет.

— А могу я взглянуть на ту, которую вы взяли?

— Я сожгла ее после того, как увидела его… подругу. Сожгла в кухонной печи вместе с кучей мокрых от слез бумажных платков. Теперь сожалею об этом, конечно. — Она медленно отпила из чашки, неверное освещение исказило черты ее лица. — Ужасно. Это все, что мне осталось от него.

— Нам бы очень помогло, если бы вы смогли описать фотографию.

— Не представляю себе, как ее можно описать.

— Мы стараемся узнать все возможное о мистере Хедли. Самые мелкие подробности могут нам пригодиться.

— Это отпускная фотография, снятая где-то в ресторане или ночном клубе. Трое или четверо мужчин выстроились в одну линию, как для греческого танца. Там еще была женщина, но я ее отрезала.

— Это та же женщина, что и на свадебной фотографии?

— Нет. На этой фотографии он моложе, чем на свадебной. Смеется… Такой счастливый… Хотела бы я познакомиться с ним тогда.

Хотя смысл фразы был вполне ясен, голос ее теперь звучал неуверенно и глухо. Она покачнулась на краешке кресла, словно до предела исчерпав все свои силы. Барнаби кивнул сержанту, они оба встали и собрались уходить. Лора не сделала ни малейшей попытки подняться и проводить их.