Вниз Эми решила не ходить. Чем спускаться в подвал и тратить время на схватку с уродом, не лучше ли пойти в свою комнату и поработать? Эми изо всех сил старалась жить в соответствии с девизом писательницы Оливии Мэннинг: «Ни дня без строчки».
Ее детище, роман «Ползунки», был надежно упрятан в шагреневую шляпную коробку, убранную подальше от посторонних глаз, на гардероб. Литературному кружку она представила его как семейную сагу и в общем-то не погрешила против истины, но что это были за семьи и что вытворяли их отпрыски, знали только Эми и Сью. По сравнению с тем, что можно прочесть в некоторых нынешних бестселлерах, эротические подвиги ее героев выглядели вполне благопристойно. Она до сих пор не решалась использовать глагол на букву «т», который так ужасно выглядел на письме. И тем не менее в этом густом, славном вареве кипело достаточно острых ингредиентов, способных повергнуть Гонорию в глубокие размышления. И кто знает, не привели бы эти раздумья к выводу, что безнравственная особа, способная состряпать столь неаппетитную чепуху, не достойна жить под крышей дома Лиддиардов? «И куда, — думала Эми, — мне тогда податься? Мне, сорокалетней неумехе без гроша в кармане…»
И в этом не было вины Ральфа, хотя в глазах людей он, возможно, выглядел неудачником. Когда Эми познакомилась с ним, он был моряком, и она часто думала, что, бросив службу, он совершил ошибку. Но Ральф беспокоился, что оставляет ее одну так надолго, а она, конечно, ужасно по нему скучала. Особых дарований у него не обнаружилось, он был неглуп, но так и не нашел дела, для которого был предназначен. От родителей Гонории достался дом и небольшая годовая рента, а Ральф открыл букинистический магазин. Все кончилось провалом, как и другие его безумные затеи: выращивание олив на греческом острове Эвбея, изготовление рамок для картин в Девайзесе. В конце концов, истратив все деньги, они купили в Андалусии крошечный домик с акром каменистой земли и стали, так сказать, бороться за независимость. Именно тогда у Ральфа обнаружились первые признаки рака, который потом и свел его в могилу.
Хватит! Хватит! Эми выкрикивала это слово, усилием воли отбрасывая воспоминания о любимом муже, маленькой, плохо оснащенной испанской больнице, появлении разгневанной Гонории и ужасном возвращении домой самолетом. Если она хочет вырваться из своей теперешней жалкой жизни, вряд ли ей стоит бесконечно копаться в прошлом.
Она достала со шкафа шляпную коробку, вынула рукопись и перечитала последние три страницы, чтобы привести себя в нужное настроение. И не то чтобы осталась недовольна. Текст показался ей крепким, и она очень постаралась не допускать даже намека на иронию. Но как это будет выглядеть на придирчивый взгляд издателя крутого чтива?
По крайней мере, на этот раз — «Ползунки» были ее третьей попыткой — она правильно выбрала социальную среду и обстановку. Сначала, когда Сью сказала, что вернейший способ заработать кучу денег — это написать роман в жанре «обнимашки и покупки», Эми неправильно все поняла. К ее героине Дафне, регистратору в стоматологической клинике, робко подкатывал студент-богослов, и все это — пока та выбирала цветную капусту в «Теско». Теперь, стильно переименованная, героиня проворачивала сомнительные делишки в Гонконге.
Эми грызла в задумчивости колпачок шариковой ручки. Сначала ей казалось, что написать роман проще простого. Всякие забавные фразы так и лезли в голову. Меткие, сочные, бьющие не в бровь, а в глаз. Но когда пришло время нарушить пугающую белизну чистого листа, оказалось, что всем этим фразам нет места в реальности, которую она изображала.
А интимные сцены? Пишутся с большим удовольствием. Но так тяжело вплетаются в сюжет. Эми уже подумывала, а стоит ли вообще этим заморачиваться. Почему бы читателю не купить все в кусках — как конструктор в красивой коробке — и не составить собственный сюжет? Покупают же люди, в конце концов, сборную мебель. А издатели должны бы приветствовать все оригинальное.
Эми посмотрела на часы и ахнула. Прошло полчаса после ухода Гонории. Вместо того чтобы потратить это время на работу во имя светлого будущего, она убила его на печальные воспоминания. И Эми схватила ручку.
«„Черт, черт, и еще раз черт!“ — выругалась Араминта, дрожащими губами прочитав факс от Бёргойна».
Гонория катила на велосипеде вдоль Зеленого луга, безлюдного и обманчиво великолепного. Губы ее свирепо поджались при виде одинокой банки из-под кока-колы, кротко лежавшей на боку под доской объявлений. Имея вес в приходском совете, Гонория боролась, и весьма успешно, с попыткой установить здесь — или хотя бы где-то поблизости — урны для мусора, которая непременно нарушила бы совершенство зеленого овала. Но перед лицом столь отвратительного варварства ей, пожалуй, стоило пересмотреть свою позицию.
Читать дальше