Николай Стародымов - След мстителя

— Погоди-ка, Витек! — опять перебил Харченко. — Ваш склад ведь здесь, на этой даче. Так она что же, под наблюдением? И сейчас тоже? Под чьим?

В глазах Борисевича вскипело холодное бешенство. Но он сдержался. Правда, теперь Александр был убежден, что Виктор обязательно постарается от него избавиться.

— Склад был на даче, — хозяин подчеркнул слово «был». — Но мы заметили наблюдение. Кто следил — не знаю. Может, менты. Может, наши с тобой коллеги. Может, конкуренты. Не знаю. Да и неважно это. Важнее, особенно в тот момент, было другое. Везти партию сюда стало опасно. Нам срочно понадобился новый склад. Вот тогда мы и подумали об Анне.

— Подослали для переговоров Павлушу…

— И этот идиот все испортил. Он не просто неправильно повел разговор с самого начала. С ней надо было начать с разговора о выгоде, о деньгах. А он начал Анне угрожать. Ну а ты Анну знаешь: если уперлась — все, не сдвинешь. Когда Павлуша от нее уехал, она начала звонить Соломону. А тот, узнав, о чем идет речь, сам в штаны наложил. Решил, что, коли с таким предложением подъезжают к ней, ему лучше отойти в сторону. Тем более что своего от нее он так и не добился. Анна решила обратиться к Анастасу. Но там тоже у нее получился облом. Ребята Анастаса могут, конечно, цепями помахать, из кого-то должок выколотить, квартиру или машину подпалить… Но против серьезных людей не пойдут.

— И тогда она обратилась к тебе. Не зная, что Павлуша с Германом — твои люди.

— Совершенно верно. Я ей и посоветовал: чего ты переживаешь, мол, сдавай помещение, греби деньгу… и ничего не бойся. Если что, говорю, ты можешь легко откреститься от всего: мол, я не я и хата не моя. Если надо будет — прикроем… Она сначала вроде слушала. А потом, наверное, как-то разнюхала, что предложение исходило от меня. Ты бы послушал, как она на меня орала! Я от женщин такие слова редко слышу.

Виктор несколькими глотками осушил свой стакан. Налил свежего шампанского. Жестом предложил Александру. Тот отказался.

— Самое глупое, Саша, что она тогда сделала, — это пригрозила мне, — ровным тоном продолжил Борисевич. — Сказала, что ни в коем случае не допустит размещения наркотиков в магазине. И что обо всех моих делах узнает кто следует. А знала она обо мне немало.

— И ты принял решение…

— Не сразу. Стервятник получил указание давить на нее морально, заставить принять наше предложение. Мы тянули до последнего дня.

— Но ведь она на тебя не «накапала»…

— Ну, во-первых, это еще неизвестно. Сам же понимаешь, подобные обвинения доказать нужно. А у нее доказательств не было.

— Ты уверен? — усмехнулся Харченко.

Борисевич даже подскочил:

— Ты что-то знаешь? Что именно? Откуда? Следователь сказал?..

— Что ж ты так неосторожно своих осведомителей сдаешь? — Александр с наслаждением отыгрывался за циничные откровения приятеля и от этого развеселился. — Следователя у меня видел только один человек. Следовательно, по твоим словам я мог бы догадаться, кто тебе об этом сообщил.

— Мог бы? А ты что же, знал о том, что она мне «капает», и раньше?

— За фраера держишь, гражданин начальник? — ерничал Харченко. — Конечно, знал, секретный ты мой!

— Но откуда? Как ты ее вычислил?

— Витя, мы с тобой такие приключения пережили, с такими асами сражались, что с этой пигалицей совладать было совсем несложно.

В глазах собеседника мелькнула тень насмешки. Тот, конечно, и мысли допустить не может, что Харченко не только расколол Стасю, но и договорился с ней. Что ж, смейся, паяц…

— Так что же произошло дальше? — попытался Александр вернуть разговор в прежнее русло.

— Дальше… Анна уперлась, ни в какую не соглашалась. Стервятник в тот, последний, день приехал к ней и спросил напрямую: согласна она на наше предложение или нет. Она так же напрямую отказалась… И у нас после этого не оставалось иного выхода. Вот и все.

Они помолчали. Первым нарушил тишину Виктор:

— Если бы она не грозила мне, если бы не грозила… А я до сих пор не уверен, что Анна не сообщила про меня что-нибудь в милицию… Так тебе следователь ничего об этом не говорил?

Харченко наклонился вперед. Он ничего не знал о том, сообщила ли Анна кому-нибудь что-то о своем любовнике или нет. Но ему очень уж хотелось как можно сильнее уязвить собеседника. Поэтому он с искренней ненавистью уставился Борисевичу в глаза:

— Ничего никому она не сообщила. Ничего и никому. Понятно? И знаешь почему?.. Потому что Анна не могла донести на своего любовника. Даже бывшего. Даже предавшего ее. И при этом наивно полагала, что этот ее бывший любовник, со своей стороны, встанет на ее защиту и не позволит поднять на нее руку. Поэтому она так упорно, до последнего, стояла на своем. Понял, скотина? Она верила тебе. Не понимала, дурочка, что в вашем дерьме, которое вы бизнесом называете, понятия о чести, совести и порядочности — понятия абсолютно абстрактные.