Николай Стародымов - След мстителя

— Скромно, — усмехнулась.

— Зато правда, — в тон усмехнулся он.

Она отпила коньяк. Поморщившись, отщипнула кусочек хлеба.

— А если я тебе помогу?

К чему-то подобному Александр был уже готов.

— Это предложение? Или риторический вопрос? Или просто пробный камень?

Женщина опять усмехнулась — оценила то, как Харченко перевел разговор в деловое русло.

— Предложение. Официальное предложение к деловому сотрудничеству.

Разговор становился интересным.

— Зачем ты станешь мне помогать? И чем конкретно ты можешь мне помочь?

Она пожевала губами:

— Ну, зачем — это мое дело.

— Конечно. Это я просто так спросил. Потому что причины ясны, как светлый день. Во-первых, тебе желательно бы избавиться от покровителей, которые показали, как могут поступить с тобой в случае, если ты перестанешь безропотно принимать их правила игры. Во-вторых, у кого-то из этих покровителей, или у каждого из них, имеется на тебя некий компромат, которым они имеют возможность держать тебя в узде. Есть что-то еще, в-третьих?

В глазах Анастасии сквозило уважение, едва ли не восхищение.

— Давно я не встречала таких мужчин, как ты, — проговорила, приподняв — за тебя! — рюмку. — Ты кем был раньше, до того как…

Замолчала, подбирая слово.

— При историческом материализме? — помог ей сформулировать вопрос Александр. — Какая тебе разница? Главное — кто я сейчас.

— И все же? Не в милиции работал?

— Нет, что ты! — очень искренне отмахнулся он от такого предположения.

В КГБ к милиции в целом относились с нескрываемым высокомерием. Считали себя интеллигенцией по сравнению с чернорабочими, вкалывающими «на земле». Хотя к МУРу, например, все же питали изрядную долю уважения.

— Ну и ладно, — не стала настаивать гостья. — Ты еще спрашивал, чем конкретно я смогу тебе помочь.

— Конечно.

— Но прежде ты должен четко сказать, что принимаешь мою помощь.

Куда она клонит, догадаться труда не составляло.

— Потому что у тебя имеются некоторые предварительные условия… Ведь так?

Женщина кивнула и снова пригубила коньяк. Очевидно, ей трудно было вести этот разговор и она стимулировала себя спиртным. Глаза у нее уже слегка захмелели. Глядели на Александра со знакомой маслянистой поволокой.

— И какие же?.. — хмыкнул Харченко. — Впрочем, и так понятно. Ты хочешь оговорить неприкосновенность для некоего человека. И кто же он?

Она слегка пристукнула по столу своим крохотным кулачком:

— С тобой разговаривать невозможно! Ты что же, мысли мои читаешь?

— Если бы читал, не стал спрашивать, за кого персонально ты хлопочешь… Договорились. Любой человек, которого ты сейчас назовешь, останется жив. Но при соблюдении встречного условия: если он не выступит против меня. Принято?

— Принято, — кивнула она, загадочно улыбаясь. — Ты его не должен трогать, пока он против тебя не выступит.

Харченко уловил подмену понятия.

— Стоп! Нечестно получается, — он покачал головой. — Выходит, право нарушить договоренность принадлежит другому… Нет, так не пойдет.

Анастасия немного подумала. И опять улыбнулась:

— Хорошо, принято. Ты обязательно узнаешь заранее, когда договоренность прекратит свое действие. В этом я тебе даю слово.

«Мне твое слово…» — подумал мужчина. Но ничего не сказал. Кивнул:

— Это другое дело. Итак, кто же этот таинственный подзащитный?

— Погоди! Определимся в исходной позиции. Ты собираешься свести счеты со всеми, кто имел отношение к убийству твоей бывшей жены. Ты мне даешь слово, что, если ты где-то попадешься, об этой нашей договоренности никому не скажешь. Обрати внимание — я рискую больше твоего и при этом полагаюсь на твое слово. Оценил? Но на всякий случай имей в виду: если даже ты про этот разговор кому-то что-то скажешь, я от него отрекусь, и мне поверят. И ты уж тогда на меня не обижайся.

— Конечно.

— Не перебивай! Ты опять даешь мне слово, а я опять этому слову верю, что названного мною человека ты трогать не станешь. Я со своей стороны помогаю тебе найти этих людей… Ну и еще, чем смогу, помогаю против них. Все правильно?

— Сумбурно, но сойдет, — подтвердил отставной оперативник. — Так я жду. У нас мало времени.

— Погоди еще чуток.

Она сама взяла бутылку, вылила остатки коньяка себе в рюмку. Потом отлила еще и у Александра.

— За наш альянс!

Он тоже поднял рюмку. Глотнул. Ароматная жидкость перехватила горло. Хорошая вещь хороший коньяк. И чего мы водку-то хлещем?..