Николай Стародымов - След мстителя

Это была какая-то тетка Аннушки, едва ли не единственная ее родственница. Она с первого дня знакомства невзлюбила Александра, всю жизнь была уверена, что именно он исковеркал жизнь племяннице. Впрочем, он и сам не особенно стремился наладить с ней контакт. Потому, наверное, тетка и не позвонила ему сейчас…

— Она урну забрала?

— Урну выдают не сразу. Но должна забрать она.

— Ясно… Ну а кто еще был? От магазина?..

— Нас было несколько человек. Все обратили внимание, что нету… Что Павлик не пришел.

— А его что же, все знали?

Анастасия опять походила на смущенную прилежную отличницу, теребила клеенку.

— Знали. Он иногда заходил к нам.

Это что-то новое. Ведь Буераков говорил, что Павлик никогда в магазине не бывал. Впрочем, какое это сейчас имеет значение? Или имеет? Нужно сделать на всякий случай зарубочку на память.

— Ну а про вас с ним в магазине тоже знали?

Она опять кольнула его остреньким взглядом:

— Александр Михайлович, давайте оставим все это! Они ведь уже… Их ведь нету уже. Не стоит трепать их память без надобности.

Харченко склонил голову: как хочешь, мол. Про себя еще одну зарубку сделал: что-то не все чисто в этом треугольнике любовном. Если просто «клубничку» она от него скрывает, хрен с ней. (Скаламбурил, называется: хрен с клубничкой…) Вот если тут что-то более серьезное, интересное для его практически уголовного расследования…

— Может, ты и права… А кто еще приходил? Из посторонних?

Снова быстрый укол ее взгляда. Но Харченко сидел совершенно спокойный, даже не глядел на девушку, демонстрируя, что спрашивает из чистого любопытства.

— Ну, было еще несколько человек. Старые ее приятели, с кем она дела вела.

— А эти были… Ну, которые ей покровительствовали, из мафии?

— Кого вы имеете в виду?

Она глядела на него удивленно. Он воззрился на девушку не менее изумленно… Прямо как будто тест на степень наивности сдавали.

— Как кого? Мне ведь Павлик рассказывал, когда мы с ним в первый раз виделись. Что ей кто-то «крышей» служил, а потом от нее отрекся.

Глаза Анастасии тревожно вильнули. Этого было достаточно.

Харченко решительно отставил кофе. Отодвинул рюмку с коньяком, к которому не прикоснулся. И заговорил с девушкой уже иначе: жестко, четко, с напором.

— Слушай меня внимательно, Стася. Я уже старый, много чего пережил, меня жизнь немало потрепала. Поэтому учти, что ты еще слишком молода, дорогуша, чтобы меня пытаться вокруг пальца обвести. Я про тебя знаю намного больше, чем ты можешь себе представить. И уж подавно, чем тебе хочется. Во всяком случае, я сейчас совершенно четко знаю, почему ты меня не выдала. И не выдашь, кстати. Так что не надо пытаться строить из себя наивненькую девочку. Тебе это удается блестяще, я тебе поначалу даже поверил. Но только сейчас, милая моя, такая позиция ни к чему хорошему не приведет. Мне плевать на то, что у вас с Анной было интимного. А вот о криминальных делах подробности тебе придется мне выложить.

Анастасия сжалась. Сарафан впереди оттопырился. В вырезе топорщились ее крохотные грудки. Девушка начала понимать, что Александр и в самом деле знает гораздо больше, что он еще не остановился в своем мщении. А главное — она может стать источником информации для сурового собеседника. Она знала, что убивать он умеет, значит, наверное, умеет и пытать.

Теперь девушка глядела на этого мужчину, которого час назад считала подконтрольным себе, как на палача. Со страхом. На ее верхней губке заблестели меленькие капельки.

Эффект был достигнут. Уловив это, Харченко резко сбавил тон:

— Стасенька, милая, ты что же это так испугалась? Ну прости, я не хотел тебя напугать…

Он уже стоял возле нее на одном колене, слегка приобняв за плечи и поглаживая по коротеньким волосам.

— Успокойся, все, все. Молчу, больше об этом говорить не будем.

Не поднимаясь, хозяин долил ей коньяку в рюмку, подвинул к ее руке. Девушка качнула головой, отказываясь. Проговорила робко:

— Мне пора на работу.

«Еще минут десять вполне может посидеть», — прикинул Харченко. Но сказал совсем иное:

— Конечно, конечно, работа прежде всего.

Поднялся. Чуть подался в сторону, чтобы не мешать ей выбраться из-за стола. Но едва она напряглась, чтобы встать, негромко сказал:

— Только Борисевичу звонить не советую.

Она рухнула на табуретку. Посмотрела на Александра с ужасом. Наткнулась на мягкий, веселый взгляд.

— Договорились?

Мужчина легко провел ладонью по ее волосам. Потом остановил руку у нее на затылке, крепко зафиксировал голову. Резко наклонился и уставился глаза в глаза.