Николай Стародымов - След мстителя

Она, Аннушка, быть может, только теперь, оттуда, из неведомого далека, из-за той роковой черты, пересечь которую можно только в одну сторону, поняла, кто и в какой степени был достоин ее любви…

В конце концов Стахович появился. Вновь, повинуясь его брелочку, «мерседес» мигнул фонарями.

— Вот он!

Дремавший рядом водитель встрепенулся. Спать все свободное время, наверное, черта, объединяющая шоферов всего земного шара.

— Договариваемся так: если он от тебя не сумеет оторваться, мы с тобой рассчитываемся, как я обещал, — торопливо, сквозь зубы, выдвинул условие Харченко. — Если упустишь — ты мне платишь столько же.

С нанятого водителя сон слетел окончательно. Он от злости даже задохнулся:

— Ты что, офонарел? Мы не договаривались так!

Собрав морщины в жесткой усмешке, отставник взглянул на шофера сузившимися глазами. Процедил сквозь зубы:

— Договаривались — не договаривались… Вот теперь и договоримся. Если боишься, что не справишься, так и скажи, у меня еще есть время другого водилу, поумелее, чем ты, найти…

Водитель только зубами скрипнул. Заработать ему хотелось. А тут еще и гордость профессиональную задели.

— Ну гляди, — процедил он.

И выругался.

Теперь от «фирмача» не отстанет…

Как скоро выяснилось, цеплять гордость водителя не было необходимости. «Мерседес» впереди ехал строго по правилам, стараясь не провоцировать многочисленных гаишников с автоматами.

В самом деле, сейчас иметь иномарку, несомненно, престижно и шикарно. Но и хлопотно — слишком пристальное внимание привлекают к себе все эти «вольво», «мерседесы» и прочие «бээмвэшки». Отечественных «жигулят» или «москвичей», не говоря уже о старичке «запорожце» (тоже, к слову, нынче иномарка), тормозят редко, действительно только за дело. А заполонивших московские дороги авто «забугорного» происхождения нередко останавливают просто для выяснения личности водителя.

…Попетляв по узеньким улочкам Центра, обе машины выкатили на Тверскую. Тут, как обычно в это время дня, автопотоки шли плотно, так что перегнать или отстать было трудновато. Лишь бы только не проморгать момент, когда преследуемый попытается перестроиться в крайний ряд, чтобы свернуть со столбовой дороги. Но этого не происходило. Поток медленно дотянулся до моста у Белорусского вокзала. И едва машины его преодолели, дружно развернулись веером, прибавили скорость. Ленинградское шоссе, наверное, вообще можно признать эталоном городских магистралей: по нему можно идти на скорости не опасаясь. Ему бы только от светофоров напрочь избавиться… Как в Киеве на проспекте Победы.

За «мерседесом» и здесь следить было несложно — поток машин шел так, что держать большую дистанцию не было необходимости.

Миновав Сокол, ушли левее, по Волоколамке. Опять прибавили скорость. Проскочили по путепроводам над железной дорогой, мимо платформы Покровское-Стрешнево…

— Куда он тянет-то? — пробурчал водитель.

Хотел бы и Александр это знать. Тогда бы долларами не стал сорить, разыскивая.

Наконец, когда миновали тоннель под каналом, «мерседес» начал притормаживать, включил правый поворот.

— В Тушино пойдет.

Александр этот район знал очень плохо, не помнил даже, когда доводилось бывать. Попетляв по старым, обсаженным разросшимися деревьями улочкам, «мерс» прижался к бордюру и остановился. Стахович выбрался из него и направился к подъезду. Автомобиль прощально мигнул огнями и коротко просигналил.

Харченко бросил своему водителю смятую зеленую бумажку и, не дожидаясь сдачи, бросился вдогонку.

Он успел как раз вовремя.

Шаги наверху замерли, зазвенели ключи.

«Третий этаж», — прикинул преследователь и быстро, прыгая через ступеньку, стараясь как можно меньше шуметь, побежал наверх. Ему сегодня везло — опять успел вовремя. Заметил, какая из дверей захлопнулась. На ней значилась цифра «8».

Это был успех. Это была удача. Это был след. Реальный, настоящий след. Теперь, когда кончик этой тоненькой ниточки оказался в руках, главное заключалось в том, чтобы не оборвать ее.

Пришедший мстить человек, теперь уже не торопясь, поднялся на площадку. Несколько секунд постоял, стараясь хоть немного унять колотящееся от волнения сердце. Слишком долго он сюда стремился, чтобы оставаться спокойным.

Но и слишком долго тянуть было нельзя. Нужно действовать! Хотя бы уже потому, что Стахович мог, придя домой, первым делом взяться за телефон.