Николай Стародымов - След мстителя

Теперь можно без опасения выбросить оба куска материи в мусорное ведро. Поставил его так, чтобы видно было. Спрятал противень.

Аккуратно перемотал пленку в кассете. Извлек ее. Спрятал все в ту же забытую Анастасией косметичку. Засунул ее в то же ведро, под горелый мусор. Этой ночью в общем-то ожидать визит костоломов вряд ли следует. Тем не менее перестраховаться не мешает. Ну а мусор они вряд ли полезут ворошить. Вот если милиция пожалует с обыском — обязательно. Но если прибудут муровцы, Харченко так или иначе будет конец. Если они заявятся, то не просто так, а только в случае, если у них будет явный повод для подобного визита.

И последнее. Александр тщательно вымыл свои кроссовки, особенно ребра протектора, спрятал их в шкафчик. А у двери поставил свои видавшие виды туфли, давно немытые, кое-как намазанные кремом.

Потом призадумался. Кроссовки, конечно, жалко. Но лучше не рисковать. Он опять их достал. Поднатужившись, отодрал у одной из них подошву. Завернул оба в газету. И лишь тогда направился к двери.

Пора заканчивать формирование алиби. Стараясь не шуметь, он вышел из квартиры.

Пробрался к мусоропроводу, бросил сверток с испорченными кроссовками в темную гулкую трубу. Вернулся к порогу. И лишь тогда громко распахнул дверь на лестницу и вызвал лифт.

— Счастливо, лапонька! Буду рад тебя видеть в следующий раз! — известил он на всю лестничную клетку.

Протянул руку внутрь раздвинувшейся двери, нажал кнопку. Створки захлопнулись.

А Харченко ткнулся в дверь к соседу. Решительно позвонил.

— Кто там? — прохрипел нетрезвый голос.

— Открывай, Петрович, я сегодня гуляю, — орал отставной майор. — Пошли добавим!

— Пошел ты… — обматерил его сосед. — Ночь на дворе! Сколько времени?..

— А мне плевать на время! У меня сегодня праздник, — не унимался Александр. — Ну, не хочешь, хрен с тобой! А то у меня есть…

Дверь распахнулась. В темноте в предвкушении дармовой выпивки двигался хрящеватый нос.

— Ну ладно, давай по маленькой, — согласился сосед. — Только тихо, а то моя проснется…

— А мы и ей нальем!

— Это она нам вливание сделает, — скаламбурил Петрович.

В прихожей он опять потянул носом.

— Что у тебя горело-то? — спросил равнодушно, просто чтобы спросить.

— А ну его, — весело орал Александр. — Подругу хотел проводить, начал рубашку гладить… А куда мне в таком состоянии!

— Прожег?

— Ага! — радостно сообщил Харченко. — Насквозь. Пришлось выбросить. Вон, в ведре валяется… Да леший с ней, пошли в комнату!

Постель, разостланная на двоих, небрежно сбитые подушки, скомканная простыня произвели на соседа необходимое впечатление.

— Хороша хоть? — поинтересовался завистливо.

— Лучше не бывает!

Он щедро налил Петровичу полстакана. Тот облизнулся, алчно прищурился и влил в себя водку. С удовольствием крякнул. Все же «Смирновская № 27» — это не дешевка, пахнущая ацетоном…

Наконец произошло то, чего так ждал Александр. Дверь без стука распахнулась, и в квартиру, небрежно запахнув потрепанный халат, влетела жена Петровича.

— А ну пошел домой, алкаш чертов! — выхватила она взглядом стакашек в руке супруга.

— Ты, Любк, слышь, не надо шуметь, вишь, у человека праздник…

Люба оценила ситуацию по-своему, по-бабьи:

— Праздник? Хорош праздник — собачья свадьба! Такой праздник он может себе хоть каждый день устраивать. Ты-то здесь при чем? Был бы повод выпить…

Александр «обиделся»:

— Ну и валите тогда отсюда! К вам как к соседям… Пошли вон!

Петрович с вожделением глядел на едва ополовиненную бутылку:

— Слышь, Любк, надо ж к соседям по-людски…

— По-людски? — совсем взъярилась жена. — Так он в следующий раз и тебе такую же шалаву приведет. Ему что? Он кобель холостой, так его растак… Он еще тут и притон устроит, и тебя таскать к себе начнет…

— Пошли вон! — орал Харченко.

По трубе батареи кто-то принялся стучать чем-то металлическим.

Теперь, при необходимости, все соседи подтвердят, что Александр ночью был дома, пил с женщинами, потом с соседом и буянил.

Можно было укладываться баиньки. А завтра — вернее, уже сегодня утром — заберу Маринку и рвану куда-нибудь денька на три. На природу. Отдохнуть от всей этой крови, грязи, мерзости, смерти.

Александр уже хотел было гасить свет, когда заметил на подушке на диване длинный женский волос. У Анастасии не такие. Это волос Лизаньки. Уже мертвой Лизаньки. Она сегодня убила Буеракова, который совсем недавно пытался убить Харченко…