Наталья Александрова - Фермуар последней фрейлины

— Лейтенант Алексей Кошечкин.

— Крошечкин, — с обидой поправил он, — вечно все путают. Там же ясно написано.

Настя вскинула на него взгляд. Высокий, светлые волосы, серые глаза смотрят пронзительно. В общем, довольно привлекательный. Да еще такая забавная фамилия…

— Так что вы от меня хотите, лейтенант Крошечкин? — со вздохом спросила Настя.

— Поговорить, — ответил он, — насчет убийства Евдокии Михайловны Цветковой.

— Но ведь по этому делу капитан Ненароков работает, — удивилась Настя.

— Мы в одной группе, он как раз меня к вам адресовал.

Вот как. Капитан, оказывается, так возгордился, что теперь сам с ней и разговаривать не хочет. Ну и ладно.

— Понимаете, — Крошечкин улыбнулся, от этого пронзительный взгляд его глаз стал вполне нормальным, — понимаете, выяснилось, что Евдокию Михайловну все же убили…

— Как так?

— Как выяснилось? Ну, с телом поработал судмедэксперт и выяснил, что прежде чем она упала с балкона, шея была уже сломана. Профессионал выяснит это без труда. Стало быть, имел место вовсе не несчастный случай, а убийство.

— Вот оно что… — пробормотала Настя.

Тогда все ясно. Капитану Ненарокову просто неудобно являться ей на глаза. Он-то вчера перед ней распинался, целую лекцию ей прочел, тетю Дусю чуть ли не маразматичкой представил, Настю дурой выставил, а оказалось, что она права. А какой мужчина такое потерпит? Нет такого мужчины…

— Мне нужно кое-какие вопросы вам задать, но вижу, что вы устали. А давайте я вас домой отвезу? — предложил Крошечкин. — По дороге и поговорим. Мне двадцати минут хватит.

Настя с благодарностью подумала, что и среди полицейских попадаются вежливые люди.

Его машина стояла не на стоянке, где обычно оставляли машины сотрудники театра, а за углом, в тихом переулке, так что пришлось еще пройти. Машина оказалась неказистая, как раз на таких ездят полицейские в сериалах.

Крошечкин предупредительно открыл перед ней дверцу, и Настя села в машину.

Полицейский захлопнул дверцу, и машина резко сорвалась с места.

— Так что вы можете сказать о покойной? Вы ведь ее хорошо знали, можно сказать, дружили с ней.

Настя хотел сказать, что дружила не она, а ее бабушка, но решила об этом промолчать.

— Я не могу себе представить, кто мог убить Евдокию Михайловну… — проговорила Настя, когда полицейский вырулил на проспект. — Ее все любили, у нее не было врагов.

— Вы понимаете, — протянул полицейский, скосив на нее глаза, — есть сотни мотивов для убийства, но большая часть из них сводится к материальной выгоде.

— Выгода? — переспросила Настя. — Но у нее ничего не было, никаких ценностей.

— Человек не всегда знает цену того, что у него есть! — наставительно произнес полицейский.

Что-то в его голосе смутило Настю. Она взглянула на него в зеркало заднего вида — и заметила в глазах лейтенанта какое-то странное выражение. Выражение удовлетворения, как у кота, подкараулившего мышь…

Машина свернула направо.

— Куда вы повернули? — спросила Настя. — К моему дому — в другую сторону.

— Там пробки, — ответил полицейский невозмутимо. — Мы их объедем и очень скоро будем на месте.

Тут ей пришло в голову, что он не спросил, куда нужно ехать. Стало быть, знает, где она живет. Ну, с его возможностями это нетрудно выяснить.

Настя снова взглянула в зеркало — но на этот раз взгляд молодого полицейского был совершенно невинным. Даже слишком невинным… подозрительно невинным для взрослого человека, повидавшего жизнь, да еще и сотрудника полиции. Честно так смотрит, открыто, дружелюбно, приветливо.

Насте очень нравилось работать в театре. Ей нравилось шить, нравилось работать с художником, нравилось смотреть спектакли и репетиции.

Работая в театре, Настя привыкла различать тончайшие оттенки и нюансы актерской игры, и со временем научилась отличать профессиональное притворство от искренности. Так вот, невинность этого взгляда была притворной.

— Куда мы едем? — повторила Настя. — Мы только удаляемся от моего дома!

— Я же сказал вам — там пробки! — повторил полицейский с легким раздражением. — Сейчас мы их объедем, и…

Вдруг он резко повернулся к Насте, нахмурился и недовольно проговорил:

— У вас ремень не застегнут!

Настя машинально проверила замок ремня безопасности. Он был застегнут.

— Здесь иногда замок заедает… — Полицейский потянулся к ней, чтобы проверить застежку — и вдруг в его руке появился шприц.

Настя отдернулась, попыталась оттолкнуть руку с одноразовым шприцем, но туго затянутый ремень помешал ей, а игла шприца уже воткнулась в руку.