Наталья Александрова - Фермуар последней фрейлины

— Вы через две недели едете с театром на фестиваль…

— В Черногорию?

— В Черногорию, в Черногорию! Что за глупые вопросы?

— Но почему я?

— Вот еще интересно! — Вероника посмотрела на Настю с неодобрением. — Другие спрашивают, почему они не едут, а вы — почему едете… Вы что — недовольны? Не хотите ехать?

— Да нет, я хочу…

Только теперь Настя поняла, почему на нее с такой злостью посмотрела Цыпленкина, поняла и ее слова насчет крема для загара. Кстати, крем действительно нужно купить… и купальник, и еще много всего нужно…

Тем не менее она задала очевидный вопрос:

— А Вера Степановна тоже поедет?

Вера Степановна Кукушкина была главным костюмером театра и Настиным непосредственным начальником.

— Нет, — сухо ответила Вероника Павловна, — она отказалась, у нее какие-то домашние проблемы.

Она проговорила эти слова с откровенным презрением — видимо, посчитала, что домашние проблемы — это недостаточно серьезная причина для отказа от поездки на фестиваль.

— Она и сказала, что вы вполне управитесь со всеми костюмами, — добавила Вероника Павловна.

Настя открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, и в это время в коридоре рядом с ней появился реквизитор Трофимов. Увидев Настю, он произнес:

— Нам поговорить надо.

Вероника Павловна повернулась к нему, вздернула голову, как дятел, и раздраженно проговорила:

— Вы что, не видите, что мы разговариваем?

— Вижу… это трудно не увидеть… — огрызнулся Трофимов и добавил, повернувшись к Насте:

— Зайдите потом ко мне, разговор есть. Важный.

— А у нас, значит, так себе! Нас, значит, можно перебивать! — рявкнула Вероника, но Трофимов уже исчез в глубине коридора.

Вероника перевела дыхание и снова обратилась к Насте:

— Поскольку Кукушкина на фестиваль не поедет, вам нужно перед поездкой поговорить с ней и подготовить все, что может понадобиться для спектаклей, которые мы повезем на фестиваль.

— А что мы повезем?

— Я передала Кукушкиной список. Она в курсе. Так что идите к ней и получите полную инструкцию. И помните — от вашей работы будет в значительной степени зависеть успех театра, а значит, и ваша дальнейшая карьера. Надеюсь, это понятно?

С этими словами Вероника Павловна развернулась и зашагала прочь по коридору, как прежде, печатая шаг.

А Настя бросилась в костюмерную, пока ее не перехватил еще кто-нибудь.

Вера Степановна сидела за рабочим столом и невозмутимо шила цветастую цыганскую юбку. Ее, казалось, не затронул охвативший весь театр психоз.

— Вера Степановна, Вероника мне сказала, что вы отказались от поездки…

— Ну, отказалась, — Вера Степановна оторвалась от шитья, взглянула на Настю. — Ты же знаешь, у меня внуки…

О своих внуках Вера Степановна могла говорить круглые сутки, и не только говорить — она показывала их фотографии, приносила их поделки и рисунки. Внуки действительно были очаровательные.

— У меня внуки, — повторила Кукушкина, улыбаясь. — Как я могу их оставить?

Оставив излюбленную тему, она перешла к делу, подробно рассказала Насте, какие спектакли повезут на фестиваль и что к каждому из них понадобится по их, костюмерной, части.

На это ушел целый час, и только когда разговор был закончен, Настя вспомнила, что ее просил зайти Трофимов.

Конечно, человек он был неприятный, склочный, и общение с ним не доставляло никакого удовольствия, но он показался Насте очень озабоченным и просил ее непременно зайти для какого-то важного разговора…

Действительно ли важного?

Настя вспомнила последний звонок тети Дуси. Та тоже была чем-то озабочена и хотела с ней непременно поговорить. И тот разговор так и не состоялся…

Нет, нужно все же зайти к Трофимову…

Настя извинилась перед Верой Степановной и отправилась к реквизитору.

Проходя через смотровой балкончик, она почувствовала неприятный холодок и сосущую пустоту в желудке. Она вспомнила, как вчера на этом самом месте лежала, нелепо скорчившись, Евдокия Михайловна, как вокруг нее толпились служащие театра…

Эта картина навсегда отпечаталась в ее памяти.

Справившись с собой, Настя подошла к двери реквизитной, деликатно постучала в нее. Трофимов не отозвался.

Настя постучала громче, постучала изо всех сил — и снова никакого результата.

Да что же он? Сам просил ее зайти, а самого нет на месте! Трофимов в своем репертуаре!

Может, так увлекся работой, что ничего не слышит?

Настя открыла дверь, заглянула внутрь и окликнула: