Наталья Александрова - Фермуар последней фрейлины

— Настена, ты какая-то беспокойная, — Сергей придвинул свой стул ближе, — случилось что-то?

— Знаешь, — голос ее дрогнул, — тетя Дуся умерла.

— Как умерла? — Он вспомнил, и за это Настя была ему благодарна.

— Упала с балкона возле реквизиторской. — Настя почувствовала, как по щекам катятся слезы.

— Бедная моя, бедная, — он уже обнимал ее и прижимал к груди, — ты так ее любила, я знаю. Девочка моя, как же ты, совсем одна, одна-одинешенька…

И гладил ее по плечам, и целовал волосы, и стирал губами слезы с ее щек.

— Сережа, — шептала она, — Сережа, мы, наверно, не должны, так неправильно…

— Все правильно, — шептал он в ответ, — я так скучал по тебе. Неправильно было нам расставаться… больше такого не случится… мы должны быть вместе…

Настя так хотела ему верить! И поверила.

А он уже подхватил ее на руки и понес в спальню. Настя закрыла глаза и отдалась этому удивительному ощущению — плыть по воздуху, находясь в сильных мужских руках. И не думать ни о том, что будет завтра или через неделю, а только о том, что будет сейчас.

Она проснулась на рассвете. Постель рядом с ней была пуста, значит, Сергей ушел. А она и не заметила. Что ж, может, это и к лучшему. Утром пришлось бы разговаривать, что-то обсуждать, а Настя понятия не имеет, что теперь делать. В свое время она приняла решение и не собиралась его менять. Но жизнь всегда вносит свои коррективы. Ах, да ладно, об этом она подумает потом, завтра.

И она заснула, и спала крепко и без сновидений. И разумеется, проспала, так что утром думала только о том, как бы не выскочить из дома без юбки или с одним ненакрашенным глазом.

В театре творилось что-то непонятное. Актрисы метались по углам, то о чем-то шушукались, то ругались ненатуральными злыми голосами, кто-то плакал. О смерти тети Дуси никто уже и не помнил.

Настя столкнулась в коридоре с немолодой травести Цыпленкиной, бог знает сколько лет игравшей в театре роли капризных детей. Цыпленкина громко всхлипывала, лицо ее было покрыто красными пятнами.

Настя с Цыпленкиной часто имела дело, ей то и дело приходилось подгонять той по фигуре детские костюмчики, и они до сих пор неплохо ладили.

— Лидия Семеновна, что случилось? — спросила Настя актрису.

Но та взглянула на девушку волком и прошипела:

— Ты еще спрашиваешь? Не забудь крем для загара купить!

— Что? Какой крем? — удивленно переспросила Настя, но Цыпленкиной уже и след простыл.

Зато в коридоре появилась Виктория Львовна. Она шла, на ходу листая какие-то документы.

Виктория была женщина на редкость спокойная, за глаза ее называли мороженой треской. И сейчас массовая истерика ничуть ее не затронула. Настя остановила ее и спросила:

— Виктория Львовна, что у нас случилось? Такое впечатление, что все в театре посходили с ума!

— А что — им было, с чего сходить? — Виктория посмотрела на Настю поверх очков. — Это все из-за Черногории. Сама понимаешь — море, солнце, лето… Вырваться хоть ненадолго из суровых будней…

В театре давно уже поговаривали о поездке на фестиваль в Черногорию. Фестиваль был новый, только что задуманный, и еще неизвестно было, получится ли и выделят ли их коллективу деньги на поездку.

— Что, дали денег? — спросила Настя.

— Дали, но вдвое меньше, чем обещали, поэтому поедут далеко не все. Вот наши дамы и переругались.

Виктория Львовна поправила очки и закончила разговор:

— Я пойду, у меня дел полно. А тебя, кстати, ищет Вероника.

— Вероника Павловна? А что ей нужно?

Но завлит уже скрылась за поворотом коридора.

Вероника Павловна Неволина была заместителем директора. Театральный остряк Веденяев называл ее заместителем по человеческому фактору. Действительно, Неволина занималась в театре всеми кадровыми вопросами, гасила возникающие скандалы и славилась суровым характером, ей ничего не стоило уволить человека за какой-нибудь ерундовый проступок, поэтому Настя испугалась, узнав, что та ее ищет. Она стала перебирать в уме свои возможные просчеты и прегрешения, и тут буквально нос к носу столкнулась с Неволиной.

Вероника Павловна шла по коридору, печатая шаг, как гвардеец на параде, и сосредоточенно поглядывая по сторонам. Увидев Настю, она вскинулась, как почуявшая свежий след гончая, и бросилась к ней, сверкая глазами.

— Вы-то мне и нужны!

— А в чем дело, Вероника Павловна?

— У вас есть загранпаспорт?

— Загранпаспорт? — удивленно переспросила Настя. — Есть… конечно, есть… а что?