Ольга Олушева - Возраст дожития [litres]

– Конечно, можно! – удивленно проговорила гостья.

– Вы с Федором собираетесь жить вместе? Нет, нет, – замахал руками Ямпольский, – я не только не против, наоборот, хочу чтобы вы наконец поженились, ваши отношения к тому давно идут, я просто хочу поторопить.

– Вообще-то мне пока никто предложения не делал. А почему вы вдруг об этом спросили?

– Вы простите меня, что лезу не в свое дело, но поймите, если Федька остепенится, мне будет легче на душе. И потом, если честно, я очень внуков хочу, вы не обижайтесь. Небось, думаете, совсем старый из ума выжил.

– Ничего подобного я не думаю, и потом вы вовсе не старый, Федя говорил, вам только шестьдесят шесть лет, в этом возрасте еще на девушек заглядываются, а вы.

– А я, наверное, свое «от заглядывался». Есть такая болезнь, не помню, как она точно называется, но меня, очевидно, можно назвать однолюбом. После смерти Тамары я пытался найти женщину, но всех сравнивал с ушедшей женой, в итоге так и остался один. Никто не мог с ней сравниться.

– Она была очень красива?

– Симпатичная, может даже красивая, не знаю. Но в ней было то, что для меня важнее всякой красоты, как оказалось. Знаете поговорку: «Не по хорошу – мил, а по милу хорош»? Вот это про нас с Тамарой, я ведь был не очень хорошим мужем, невнимательным, забывал про все дни рождения, да мало ли что еще, но она никогда не обижалась, просто принимала меня таким, как есть. Думаю, она хорошо меня понимала и знала, я очень ее люблю, просто не привык об этом говорить.

– Это кто тебя так принимал? Уж не я ли? – с улыбкой спросил подошедший Федор.

– Да вот папа твой рассказывает мне, что он никуда не годился как муж, а я почему-то не верю.

– Правильно делаешь, врет он все, лучшего отца для меня и мужа для мамы не было. А давай лучше о нас поговорим.

– Мы с Олегом Петровичем уже поговорили, он хочет нас поженить.

– Так в чем дело? Давай прямо завтра и подадим заявление. «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, зачем время зря терять?»

– Ну тебя, вечно ты смеешься! – лукаво улыбнулась Александра.

– Я серьезно, правда, зачем нам ходить вокруг да около. Давай, Саш!

– Одно условие, но оно обязательно: и ты, и Олег Петрович будете звать меня Шуриком. Я привыкла к этому имени и ни за что его не отдам вам.

– На все согласен, только давай тогда побыстрее распишемся, и учти, я не сильно от отца отличаюсь. Если буду все забывать, чур, не обижаться, просто напоминай о днях рождения, свадьбы и прочих важных датах.

Олег Петрович так обрадовался, что чуть не выдал своего присутствия. К счастью, в калитку позвонили, и на его шумный вздох облегчения никто не обратил внимания. За воротами стоял Саша, на его лице было написано такое недоумение, что Федор, открывший ему, тут же спросил: – Что стряслось?

– Нет такого человека, его в природе не существует.

– Ты вообще о чем, точнее о ком?

– Мы навели справки, был человек с такими данными, только не узбек, а крымский татарин. Он был арестован несколько лет назад за антиправительственную деятельность, осужден и убит в тюрьме.

– Это, как я понимаю, еще при старом президенте Украины?

– Нет, он у нас в стране пакостил. Связался с какой-то экстремистской организацией, типа «братьев-мусульман», они готовили серию взрывов, их взяли буквально накануне теракта.

– Как люди не хотят понять, можно молиться любому богу, как его ни назови, но ни в каких религиях не сказано уничтожать себе подобных только за то, что они не такие, как мы. Ненавижу религиозных фанатиков всех мастей. – Шурик возмущенно подняла брови.

– Погоди, воробышек, дай Саше договорить, – прервал ее возмущение Федор. – Но ведь теперь ясно, что Юсуф вовсе не Юсуф, а как-то еще. Его надо арестовывать.

– Так он в баню с Люськой пошел. Наши ждут, когда выйдет.

– Ты хочешь сказать, эта дрянь все знала, наставляла рога твоему другу и помогала врагу. Она что, дура совсем? Он же ее убьет, как только она станет не нужна.

– Еще раз перебьешь, замолчу навсегда. Все дело в том, не наставляла она рога никому, Юсуф оказался вовсе не Юсуфом, а простой бабой, уж не знаю точно, какой национальности и как ее зовут. Люська, конечно, знала, что у них живет женщина, да и Серега, думаю, знал. Иначе он хоть и не любил жену, но вряд ли разрешал ей такое поведение. Короче, я забежал, чтобы рассказать об этом, но вы никому не говорите, пока ничего не известно точно.

Саша ушел быстрым шагом назад, а Федор, усмехнувшись, сказал:

– Да, деревня есть деревня, ничего у них не держится. Привыкли все миром решать, вот и участковый треплет языком, как помелом.