Андрей Воронин - Последнее купе

– Гриша, что происходит?

Полотенце перекочевало с головы на бедра.

– Все нормально, А-ангелина, – сказал Григорий, махнув ей рукой. – Все под контролем, д-ды… дорогая.

Ангелина повела себя на редкость хладнокровно. Она молча сняла с бельевой веревки халат, набросила его на себя и спустилась вниз по дорожке, остановившись в нескольких шагах от машины.

– Мы обычно не берем с собой деньги, когда отправляемся на дачу, – сказала она, глядя на Жору спокойными серыми глазами.

– Правильно делаете, – ответил Жора. – Соорудите мне лучше что-нибудь поесть: хлеб, мясо, овощи. И воды, если можно. Где у вас кухня?

Ангелина показала на маленькое окошко справа от крыльца.

– Я должен видеть вас там, в окне. Ваше лицо и руки. И побыстрее, пожалуйста. Если что-нибудь не так, будете искать себе другого мужа.

Григорий нервно оскалился. Ангелина повернулась и быстрым шагом направилась к крыльцу. Пока она готовила еду, канистра успела наполниться. Григорий отряхнул шланг, бережно скрутил его и положил обратно в багажник.

– Больше бензина нет? – спросил Жора.

– Д-ды… Да откуда? – развел руками дачник.

– А в сарайчике?

Мотая кучерявой головой и продолжая приговаривать: «ды-ды… да откуда, в самом деле?», Григорий пошел отпирать сарайчик. Там у самого входа стояли целых три здоровые канистры и красная бутылка с маслом «Шелл». Дачник зарделся, как эта бутылка, и принялся вытаскивать канистры на улицу.

– Я подумал, у вас ру-ру. Рука, – бормотал он. – Нести будет неудобно.

– Нести будешь ты, – успокоил его Жора. – Две канистры: одну из этих, и ту, что стоит у машины. И масло, пожалуй. Остальное можешь оставить.

Маленькая изящная Ангелина ждала их на крыльце с пластиковым пакетом в руках.

– Там котлеты, огурцы и салат, – сказала она. – В банке холодный чай. Я надеюсь, что.

– Очень хорошо. Спасибо.

Жора спрятал пистолет в карман и повесил пакет на здоровую руку.

– Ваш муж проводит меня, это займет не более получаса. Будет лучше, если вы не станете поднимать шум и куда-то звонить. До свидания.

Женщина откинула назад мокрые волосы, достала из кармана халата сигарету и закурила. Ничего не сказала.

…Пока дошли до леса, Григорий выдохся и взмок. Ноги его заплетались, он то и дело спотыкался о тяжелые канистры. Под первыми елями Жора объявил привал, и дачник тут же рухнул на траву.

– Ваш поселок телефонизирован? – спросил Жора.

Григорий помотал головой.

– В-вы… Все равно она не станет звонить, пока не пройдет хотя бы минут с-сы… сорок, – сказал он, тяжело запинаясь. – Ну, а потом, если я не в-в… вернусь, значит, поднимет на ноги весь милицейский гарнизон. Вертолеты, автоматчики, г-гы… г-гнездовое прочесывание местности. Все ка-ак полагается. Опыт, сын ошибок трудных, понимаете.

– Опыт? – удивился Жора.

– Ангелину прошлой осенью пы-п… подстерегли где-то здесь два подонка. А-а… Она приехала на машине забрать теплые вещи. Ее целые сутки и-и… искали. Я ды-ды… д-думал: все.

– Но ведь нашли, как я понимаю?

– Да. Исы-с… Искусственную почку поставили. И п-по женской части там… Кое-что. А вы, простите. – Григорий посмотрел на Жору через грязные, в потеках, очки. – Вы тоже б-бандит?

Жора поднялся, отряхнул джинсы. Взял пакет в руку.

– Ладно, пошли, Григорий. Чем быстрее придешь, тем быстрее уйдешь. Народная мудрость.

Все-таки он успел.

На крыше жутковатого желто-красно-синего здания громоздились фанерные буквы «СТОЛИН-МАЙСКИЙ ПАСС». У въезда на вокзальную площадь стояла высоченная рекламная тумба, на самой верхушке вращался куб с неоновой надписью «Добро пожаловать! Служба такси «Золотой Ключ». Наш телефон…» – и так далее. Ниже светились электронные часы.

Они показывали 23.12.

Припарковать здесь разбитый «таурус» Жора не рискнул. Он повернул на узкую улочку, застроенную частными домами, немного поплутал и вынырнул с другой стороны вокзала. Здесь находилась автобусная остановка, чуть дальше – коробчатое здание почтовой службы и вереница гремучих металлических тележек, куда выгружают с поездов тюки с почтой. Обогнув почтовую службу, можно было выехать прямо на платформу.

Шикарное место.

Жора оставил машину за почтовой «коробкой», а сам расположился у стойки ночного мини-кафе. Прямо над его головой светились зеленые точки табло. Поезд Сочи – Мурманск должен прибыть в Столин в 00.15, с опозданием на три с четвертью часа. Жора прикончил котлеты и салат, взял чашку кофе, выкурил сигарету.