Андрей Воронин - Последнее купе

– Сарыгин! Хлус! Рыжая скотина, паскудник! Где вы там?

Захар пошел к воротам. Навстречу ему с переполоханным лаем выбежала дворняга. Захар выстрелил не целясь – собаку разнесло на куски.

Он отодвинул в сторону тяжелую дверь. Заглянул внутрь: хоть глаз выколи. Тьмина. Заметил под ногой окурок. Поднял, размял его между пальцами. Окурок хотя и влажный, но – свежий, сегодняшний.

– Лоботрясы, – проворчал Захар.

Значит, фургон они загнали сюда, под крышу.

Теоретически. Захар достал сигарету, прикурил и вошел. Ну и тьмина. Ну и вонища.

– Сарыги-и-иин!

Справа хрустнуло стекло. Захар обернулся, выставив вперед руку с пистолетом. Быстрее, чем он успел бы сказать: «раз!» – по его руке что-то ударило, захлестнуло кисть и рвануло ее в сторону. Пистолет полетел на пол, а вместе с ним, как показалось Захару, и здоровый лоскут его кожи размером с перчатку. Затем последовал прямой удар в челюсть… Захар на какое-то время забыл, зачем явился на Соленый Купол.

Он пришел в себя на улице. Вокруг его шеи был затянут трос с карабином, внизу к тросу привязан какой-то тяжеленный металлический круг. Захар сидел на камнях и придерживал круг обеими руками, чтобы ему не передавило горло. Кисть правой руки была ободрана до мяса и кровоточила.

– Не шевелись, – услышал Захар незнакомый голос. – Я буду тебя немножко раздевать, а ты сиди спокойно и делай, что я говорю.

Перед ним сидел на корточках парень, голый по пояс, в грязных драных джинсах. Он пытался одной рукой стянуть пиджак с Захара; вторая его рука висела на какой-то тряпке, перекинутой через шею.

– Ты кто такой, мать твою греб? – спросил его Захар.

– Жора, – ответил парень. – Ты лучше ляг на живот, так мне будет удобнее…

Захар лег. Парень проворно избавил его от пиджака, а затем от рубашки. Проверил карманы.

– Ключи от машины в брюках?

– Так точно, – сказал Захар. – Ты откуда взялся на мою голову, Жора? Почему я тебя не знаю?

Парень надел его рубашку, застегнулся, подкатал рукава. Захар почувствовал, как рука зашарила по карманам его брюк. Звякнули ключи.

– Не положено, потому и не знаешь, – сказал парень по имени Жора. – Вставай.

Вставать Захару было очень неудобно, потому что круг, эту чертову железяку, приходилось держать обеими руками. Прежде чем подняться на ноги, он раза два клюнул носом гравий.

– Стой ровно.

Жора поднял с земли какую-то доску, просунул ее в ширинку брюк и рванул вверх. Раздался треск отдираемых пуговиц, брюки бесшумно сползли вниз. Захара разобрал нервный смех. Подумать только: он стоит здесь голый, без штанов, держит в руках какую-то заготовку, а на горле у него – удавка!

– Нет, да ты кто такой?!.. Что ты здесь имеешь, позволь узнать?

– Я же сказал: Жора я, – ответил парень, сунув голову в салон машины и роясь в бардачке. – И двоих я уже поимел. Осталось не так много.

– Ты на Сивого работаешь?

Парень ничего не ответил. Он раскрыл аптечку, высыпал содержимое на сиденье. Спросил:

– Солпадеин – это обезболивающее?

– Да, – сказал Захар. – Если ты не снимешь этот блядский трос с моей шеи, тебе понадобится очень много солпадеина, Жора. Целый аптечный склад.

– Не прыгай. Железку уронишь.

Разорвав зубами упаковку, Жора достал инструкцию, бегло просмотрел и выкинул. Сжевал две таблетки.

– Нет, скажи: ты от Сивого? Ты – курьер? – не унимался Захар.

– Я уже сам не знаю, кто я такой, – сказал парень. – От кого, от чего, куда и зачем. Я тут двое суток втолковывал людям, что никакой я не курьер, обычный пассажир, а они не верили. Может, я и в самом деле курьер, хрен меня знает. Бандит. Серийный убийца. Хочешь, глаз на жопу натяну? Или пощекочу под мышками?

Захар, который в девяносто первом присутствовал при публичной казни через повешение в Порто-Пренс, прижал железку к груди и сказал:

– Не надо. Спасибо.

Синий фургон примостился на обочине грунтовки, съехав правыми колесами на траву – в анфас он напоминал Пизанскую башню. Жора остановил свой «таурус», не доезжая десятка метров. Посигналил фарами, вытянул из-под сиденья разводной ключ, положил его на колени и стал ждать.

Вскоре от фургона отпочковалась темная фигура, она направлялась к Жоре.

– Захар? – послышался негромкий голос.

Это был Клим. Похоже, он дежурил один.

Значит. четверо сидят в машине. Хотелось на это надеяться.

– Это ты, Захар?

Жора еще раз приветливо мигнул фарами. Клим чертыхнулся. Он подошел к машине, наклонился. В квадрате окошка нарисовалось его бледное, как луна, лицо.