Андрей Воронин - Последнее купе

…Он как раз успел расправиться с «Известиями» и попросил Валентина передать ему «Неделю», когда наконец замигала лампочка на ППУ и в эфире объявился Хлус, который дежурил в тамбуре седьмого вагона.

– Вышел номер второй, – сказал он. – Осматривается. Сейчас потянутся остальные.

– Хорошо, – сказал Сарыгин, делая знак остальным в купе. – Мы ждем.

Чебур и Клим отложили в сторону прессу, сняли пистолеты с предохранителей. Валентин выудил из-под сиденья полицейский дробовик «моссберг», осторожно, стараясь не шуметь, передернул цевье.

Хлус опять подал голос:

– Вышли номер второй и третий, с ними мартышка. Направляются в уборную… Нет, идут в тамбур. Какого, спрашивается…

Связь прервалась. Сарыгин быстро встал и скомандовал:

– На ход. Клим, ты первый.

Сидя в купе, почти не чувствуешь этой скорости. Там воздух стоит неподвижно, а далекая перспектива за окном создает иллюзию чего-то медленного и тягучего – кажется, поезд еле ползет по равнине.

Зато в этом тесном, наполненном стуком колес межвагонном пространстве – все по-другому. Поезд несется, как угорелый, смазывая шпалы и щебень в однородную массу, рельсы дрожат, сияют и изгибаются, словно сверкающие молнии… Лена с Шубой вошли сюда, и Кафан сразу захлопнул за ними дверь. Он остался в тамбуре шестого вагона.

Шуба вдруг облапал Лену, притянул к себе. Она увидела совсем близко растянутые в улыбке губы, жесткие волоски на подбородке. Почувствовала на себе его влажную ищущую руку.

– Уберись, – сказала Лена.

Шуба, тяжело дыша, продолжал искать. Он насмотрелся картинок в журнале и ничего не слышал. В окошке, выходящем в соседний тамбур, мелькнула чья-то рыжая голова, синие внимательные глаза.

– Там смотрят. Пошел вон.

Лена оттолкнула Шубу к двери. Он обернулся в окно, облизнул губы, сказал: «Ну ты, в общем, по-быстрому…» – и вышел, закрыв за собой тяжелую дверь.

В окошко было видно, как он разговаривает с кем-то в тамбуре. Улыбается. Во рту у него появилась сигарета, Шуба наклонился – прикурить, наверное. Голова его пропала из виду. Лена смотрела во все глаза, затаив дыхание. Она все еще боялась поверить. Боялась разочароваться.

Раз, два, три, четыре, пять.

Шуба так и не разогнулся. Зато снова мелькнули рыжие волосы.

Потом в дверь глухо стукнуло, и где-то за спиной раздались выстрелы и крики.

Клим толкнул дверь из «предбанника» и влетел в тамбур. Согнутые в локтях руки, сжимающие браунинг у левого плеча, выпрямились, как две стальные пружины, пистолет ткнулся вправо, влево. Номер второй стоял у левой двери и обалдело хлопал глазами. К нижней губе прилип дымящийся окурок.

– Руки на дверь! Ноги в стороны! – быстро и внятно проговорил Клим.

Окурок упал на пол. Кафан выдавил:

– Так это. Аа-а…

И нерешительно развернулся спиной, уперевшись в дверь большими коричневыми руками.

– Шире ноги!

Едва Кафан раздвинул свои кривули, как сзади последовал коварный удар, превративший его яйца в пылающий омлет.

…Выстрел из «моссберга» оставил в двери девятого купе дыру размером с голову, испарив куда-то дверной замок и ригель. Эхом донеслись вопли и топот в соседних купе. Сарыгин бегал по коридору, заталкивал обратно любопытные головы, запирал двери на ключ и выкрикивал:

– Федеральная служба безопасности! Отдел по борьбе с наркотиками! Никто не выходит из своих купе! Всем отойти от дверей, лечь на пол или на полки! Без паники! Организованно!.. Федеральная служба безопасности!..

Валентин просунул ствол ружья в отверстие и выстрелил еще раз. Оттолкнул дверь в сторону. Девятое купе было пусто. На месте окна болталась пустая, изрешеченная дробью рама. Сзади Чебур сказал негромко:

– Где ж твои мозги были, парень? Пусти-ка… Чебур прыгнул в купе и изящно повернулся кругом, проведя дулом пистолета быструю невидимую черту от одной стены до другой.

– По нолям, – Чебур выругался. – В окно ушел.

Он опустил пистолет и как-то странно при этом дернул головой. На лбу, у самой границы волос, вдруг нарисовалась темно-красная клякса, а на столик за его спиной с брызгами плюхнулись мозги. Чебур судорожно поднял руку, словно задумавшись, качнулся и рухнул лицом вперед; из дыры в задней стенке черепа что-то вытекло на черную вощеную туфлю Валентина.

– Что там у вас? – орал Сарыгин. Валентин отступил.

– На багажной полке, сука…

Он разрядил дробовик в потолок над собой. Панели разлетались в пыль и клочья, обнажая металлический каркас, ржавую изнанку крыши. Появился Сарыгин, скользнул взглядом по растянувшемуся на полу Чебуру. Посмотрел наверх. Сказал: