Андрей Воронин - Последнее купе

Сержант Воронько увидел, как коренастый вдруг вытянул короткую шею и попытался что-то шепнуть своему дружку, что шел впереди.

– Руки за спину! – скомандовал сержант, почуяв недоброе.

Коренастый с улыбочкой обернулся, пожал плечами: мол, а что? я ведь ничего такого… Но руки спрятал. Попробовал бы не спрятать, сволочь. Дети в вагоне сразу притихли, уставились на Воронько и на этих двоих, задержанных. Лица вытянулись.

– А дядя воздух испортил, – громко заявил какой-то пострел в коротких штанишках.

Коренастый громко рассмеялся. Из тамбура вышла проводница, сержант спросил ее о Хадурове.

– Балчи, наверное, в шестом, в дежурке сидит у Ахмета… Ой, до сих пор все это в голове не укладывается, ну как это могло такое случиться? – девушка вытаращила глаза. – Мы ведь с Ахметом только вчера утром абрикосы покупали в Туапсе, он мне даже ведро помог донести, ты представляешь?

Воронько повел парочку через тамбур, пришлось еще разок врезать коренастому, чтобы шевелил немного своими кривулями. Тот скалился, шипел, но едва только взгляд его натыкался на табельный «байкал» в руке у сержанта, сразу ускорял шаг… Попробовал бы не ускорить.

Дежурка в шестом вагоне была заперта. Елки-палки. Сержант весь взмок, хоть выжимай. Фреона у них нет, видишь ли. Кондиционеры есть, а фреона нет. Баллистические ракеты, ускорительные установки, приборы для спектрального анализа – все есть! А фреона – нет. Едить их мать. И начальник поезда вышел в Ростове, задница поросячья, – утрясает дела с прокуратурой, видишь ли, догонять будет аж в Усмани или Липецке. А что делать с этими безбилетниками (или беглыми уголовниками, или серийными убийцами… да кто их знает, кто они такие) скажите на милость? В чьи заботливые руки их сбагрить? Ну и рейс выдался, ну просто праздник какой-то. Сначала ограбление, потом убийство… И – никого из начальства.

– Да заплатили мы ей деньги, курве этой, – опять заныл тот, что повыше. – Восемьсот тысяч, как и было сказано. Ну чего ты не веришь нам, начальник?..

– Молчи лучше, – бросил Воронько, вытирая лоб рукавом.

Коренастый молчал и только зыркал по сторонам.

– Да у нас и свидетели были, паренек там стоял, в очках такой, сигареты цивильные курил. Ну, давай мы его тебе найдем, хоть из-под земли достанем, хочешь, ну?

– Ты сначала документы свои отыщи, умник. Сержант услышал какой-то шум, выглянул в коридор. В дальнем конце, у туалета, покачивался какой-то лысый боровичок, явно нетрезвой наружности. Заметив Воронько, он выписал рукой замысловатый жест, который можно было с одинаковой вероятностью расценить как «пошел ты на…», или как зов о помощи.

– Что там случилось? – крикнул сержант.

– Сссс-с-сюда, – с трудом выговорил лысый. – Здесь кого-то… Уб… Уб… Убв-в… Убивают, то есть. Чесн слово.

Этого еще не хватало. Сержант Воронько подтолкнул обоих задержанных:

– Вон туда, в конец коридора, пошли – живо. И без разговоров.

Из последнего купе доносились громкие звуки музыки, но никаких воплей, ничего подозрительного Воронько не услышал.

– Здесь? – уточнил он у лысого.

– Т-точно, – кивнул тот, едва не воткнувшись в пол. – Ру… Ру-Ру-чаюсь. Своей. Гл-гл… Головой.

– А вы до какой станции едете, товарищ? Лысый задумался.

– До Харь… – он сглотнул. – Харькова то есть. А что?

– Ну так вот, – сказал Воронько, – если что не так, ты у меня до самого Харькова будешь трястись в уборной. Верхом на унитазе. Понятно?

Лысый сложил пухлые ручки на груди.

– Нет впр… Вопросов. Чесн слово. Сержант велел задержанным встать лицом к окну и не шевелиться. Постучал в дверь.

– Откройте, милиция.

Постучал еще раз. Дернул ручку. Дверь была заперта. Сержант не выдержал (ну и рейс!), закричал:

– Откройте, последний раз говорю, мать вашу так! Это милиция!

Музыка смолкла. Изнутри донеслось бормотание: «…Я тебе сейчас покажу, кто тут милиция…» Щелкнул замок, дверь открылась – и сержант Воронько с удивлением воззрился на своего непосредственного начальника лейтенанта Балчи Хадурова.

– Что тут у тебя происходит, Воронько? – рявкнул Балчи, выходя на коридор и прикрывая за собой дверь.

– Здесь один гражданин… – сержант обернулся было к лысому, но тот исчез, гад, будто испарился. – В общем, тут такое дело, товарищ лейтенант. У меня двое задержанных… Нина Шустицкая из шестнадцатого вагона пожаловалась: у нее безбилетники, хулиганят, угрожают ей. В общем, вот они, товарищ лейтенант. Один и второй. Документов нет. Билетов нет. Утверждают, что заплатили Шустицкой в руки. Я не знаю… Тут убийство, ограбление, черт знает что, а еще эти типы… По-моему, нужно что-то делать, товарищ лейтенант.