Андрей Воронин - Последнее купе

Леночка дошла до конца коридора, потянула в сторону дверь последнего купе, у нее ничего не получилось.

– Жора…

– Только не упади в обморок, пожалуйста, – буркнул он, подходя к ней и дергая ручку.

Но дверь и в самом деле оказалась заперта. Жора дернул еще раз, пробормотал: «Да чтоб тебя.» и оглянулся, чтобы позвать проводника. А тот стоял в проеме дежурного купе, сложив руки на груди, смуглый такой, как копченая ставрида, костлявый, и с интересом наблюдал за Жорой.

– Алло, командир! – крикнул Жора. – Что за дела? У нас закрыто!

Проводник поднял брови, неторопливо прошел к нему. Тоже подергал.

– Какое-то недоразумение, – сказал он совершенно спокойно. – Меня, кстати, зовут Ахмет.

– Очень приятно.

Вместо того, чтобы тут же заняться дверью, смуглый Ахмет уставился на Жорину сумку, кивнул:

– А товар совсем небогатый, правда?

Жора подумал, что проводник «под дымом», или неопытный педераст, или просто прихворал немного в дороге, но, по большому счету, ему было плевать, он хотел упасть на свое законное место, вытянуть гудящие ноги и наконец прочувствовать, что с каждым перестуком колес подполковник Рощин, Вирус и прочие неприятности отступают все дальше и дальше от него. Жора посмотрел в черные глазки Ахмета и сказал:

– Я устал, Ахмет. Или ты открываешь дверь, или мы идем спать в твое купе, а ты заночуешь в коридоре.

Ахмет натянуто улыбнулся.

– Все нормально, джигит. Все нормально, – он поднял руки ладонями наружу, словно собираясь показать фокус. Ладони были белыми, с четкими глубокими линиями. – Это не проблема, две секунды.

Он повернулся к двери, стукнул костяшкой указательного пальца: «та-та-татата». И, снова покосившись на Жорину сумку, пошел обратно. Жора глянул на Леночку: может, она что-то понимает? Леночка хлопала своими детскими синими глазами, она ни черта не понимала.

– В чем дело, эй!.. – крикнул Жора вдогонку проводнику.

Ахмет даже не оглянулся, он подошел к «титану», стал копаться там. И вдруг внутри купе щелкнул замок, и молодой женский голос произнес:

– Входите, уже все готово.

Чистая правда. Все было готово, причем в самом лучшем виде. Столик у окна покрывала явно не казенной белизны скатерть, три сверкающих дорожных прибора выстроились равнобедренным треугольником, в середке высилась литровая башня из стекла и водки под названием «Дынная специальная», рядом примостились две бутылки «Рижского», на которых можно было расписываться пальцем, как на январском окне; на блюде дымился усыпанный укропом и красным перцем поджаристый цыпленок.

И в довершение ко всему – какая-то девушка, чьи длинные ноги едва помещались под столиком, сидела и улыбалась Жоре и Леночке так, что можно было сосчитать все ее зубы, включая зуб мудрости. Из одежды на девушке были только босоножки и короткий белый передник размером с пионерский галстук.

– Привет, – сказала она, – я думала, вы уже не придете. Меня зовут Инга. Хау ду ю ду. Как здоровье? Кто работал, кто устал, час обеденный настал. Будьте, как дома, в общем.

Жора и Леночка опустились на сиденье. Девушка, не гася улыбки, встала, прошла к двери и закрыла ее на защелку. Жора обнаружил на ягодицах косые полоски от резинок трусов, скинутых, видимо, лишь несколько минут назад.

– Вы, наверное, перепутали номер купе, – подала охрипший голос Леночка Лозовская. Она была в красных пятнах, как лошадь в яблоках.

Жора чуть не помер.

– У меня отличная память на цифры, деточка, – весело ответила Инга. – Прошу за стол. Без разговоров.

Она профессионально наполнила рюмки, не пролив ни капли. Когда поезд тряхнуло на стрелке, Инга слегка расставила ноги для устойчивости и, оглянувшись, одарила Жору улыбкой с обложки порнографического издания.

– Вот цыпленок, вот нож, – сказала она. – Я могла бы разделать его сама, но у мужчин, как я слышала, это получается лучше.

Еще одна улыбка, как кадр из «Филиппинских дрыгалок».

Жора встал.

– Я пойду вымою руки… – Леночка тоже поднялась.

– Здесь туалет не работает, – сказала Инга, показывая на стену. – Если только в другом вагоне.

– Ничего, хорошо.

Когда Леночка вышла, Инга снова закрыла дверь и вихляющей походкой вернулась к Жоре. Край стола как раз оказался на уровне еле прикрытого передником лобка.

– Все это очень хорошо, Инга, – сказал Жора, погружая в цыпленка вилку и нож и одним быстрым движением рассекая тушку надвое. – Водка и тому подобное. Внимание, главное. Ну а теперь расскажи, что все это значит.