Дарья Симонова - Кассандра пила массандру

Но Савва давно не знал, сколько он тратит на обед. Так уж получалось. В офис Strekoz'ы обеды доставляла фирма — старый проверенный клиент. Взаимовыгодный, разумеется, ченч. Всеми расчетами с ней ведала — опять-таки разумеется! — бухгалтерия. Выходные? Они у Саввы выдавались редко. Тогда он ел в гостях. А если дома — что-то на скорую руку. Он просто не думал о том, сколько стоят макароны с сыром или мороженое. Да, он любил мороженое. И… он не любил бумажные деньги. А ведь именно они остаются этим вздорным люмпен-мерилом «много-мало» в голове человека-потребителя. Массовая культура затыкает его воображение чемоданом долларов. То есть это в его сознании много. А все остальное, значит, мало, ведь природа не терпит пустоты. И природа нашего сознания — тоже.

Не видимые жадным глазом, не ощущаемые нечистой рукой электронные деньги не просто усовершенствовали финансовую систему — они ничтожно, но приблизили человечество к отказу от греха стяжательства. Грязный посредник в мечте о земных благах постепенно исчезает, а для примитивного мозга именно он — главный соблазн. Как известно, не видя и не ощущая соблазна, организм входит в ремиссию. Деньги становятся идеалом, воздухом, пластиковым прямоугольником, который может купить весь мир. «И разве вы не понимаете, что в перспективе природа человеческая станет от этого лучше?!» — проповедовал Савва.

Нет, пока его не понимали.

— Буржуйская байка в пользу бедных! — мерно покачивала ногой Влада, усевшись у панорамного окна в их первую встречу. — Кто, по-твоему, станет лучше? Без того зажиревшие банковские пиявки?! Все нововведения всегда выгодны им и главному упырю — государству! Благодаря этому пластиковому подарочку в набор кокаиниста упырь по-тихому возродил раскулачивание, то есть отъем без суда и следствия. Карта — помощник ментов и мошенников!

— То есть тебе прогресс в онлайн-платежах ни разу не помог? — спросил ехидный и довольный Савва, потому что ему только что принесли заказ с его любимым громадным капучино и плоским сэндвичем с ветчиной, и он был ужасно голодный и уставший, и ему было все равно, что мелет эта девица с легким пирсингом на бровях, псевдоафрокосичками и смешным детским румянцем, словно остатками младенческого диатеза.

— А мне и наличка не хуже помогала! — невозмутимо пробасила Влада.

Это было года два-три назад. А может, и раньше, Савва не помнил. Она тогда попросила «помочь наличкой» приюту для бездомных животных. Савва ей ответил, что не понимает, почему он должен помогать именно этому приюту, когда имя им легион, и сумасшедших собаковедок и кошколюбов сотни тысяч. Чем особенны Владины подопечные? И потом… ведь он, Савва, создал универсальный сервис как раз для тех, кто хочет наконец найти работу с достойной оплатой, которая поможет содержать приюты хоть для кенгуру с саламандрами! Савва Лёвшин уже всем помог! Хочешь накормить — подари удочку, а не рыбу.

Влада выслушала каверзу совершенно невозмутимо, а потом ответила, что Савва должен помогать именно этому приюту, потому что его об этом просит одноклассница, и так делают все молодые «форбсы», чтобы прокачать имидж в соцсетях и пропиарить свой бизнес, а вот к старости они уже будут спонсировать по-крупному, стратегически. Савва выпил рома, развеселился и остаток вечера объяснял, почему Владе нужно переименовать пристанище для несчастной живности — из Black Dog [8] «Черный пес», название песни группы «Лед Зеппелин». в Black Dog & White Cat… [9] «Черный пес и белая кошка», аллюзия на название фильма Э. Кустурицы «Черная кошка, белый кот». Впрочем, он и сам четко не мог понять, чего он прикипел к этой смеси Led Zeppelin и Кустурицы. Влада-то, хотя и не дура, явно полагала, что жестокое сердце ее одноклассника-буржуина смягчается под натиском мировой культуры. Она ведь не знала, что сердца у него два.

Но она вернулась, чтобы попросить о большем. Так всегда бывает: канал ожидания только набирает силу, если ты не перерезал провода. И теперь Владушка решила испросить у Саввы сокровенного всемогущества. Он никак не мог вспомнить, как же она узнала о его родном отце. Но и вспоминать не пришлось, Влада, сияя, как стразы на Снегурочкиной короне, беспечно поведала… матерь божья, это было в пятом классе! Одиннадцатилетний Савва тогда еще хранил биологического родителя в копилке воображаемых драгоценностей, как тайный код могущества в наивной компьютерной игре. Хранил того, что по неизвестной причине, не дождавшись его рождения, ушел из семьи. Да и была ли это семья? Впрочем, мама никогда не рассказывала, что случилось на самом деле. Если эта тема вспрыгивала, как поплавок, на ровной глади жизненного пространства, срабатывал предохранитель отчуждения. И мамин облик моментально сковывала поза, которая неуловимо отличает тех, кто излагает официальную версию событий. «Это было нашим обоюдным решением». Вот и вся версия.