Дэвид Балдаччи - Знаки [litres]

– Мне казалось, вы плохо ее знали.

– Достаточно хорошо, чтобы знать вот это… – Зим подался на дюйм вперед. – Могу я внести предложение?

– Слушаю.

– Пустите дело на самотек. Роби убьет Рил. Или наоборот. Или они убьют друг друга.

– В этом и заключался первоначальный план. И он еще может исполниться, – отозвался Кент, подаваясь вперед, пока не оказался всего в паре дюймов от Зима. – Вы – страховка. И если я правильно вник, для завершения работы придется задействовать вас. Я не могу рассчитывать на идеальный мир. Это ставка наобум, включающая элемент везения, зависеть от которого я попросту не могу себе позволить.

– Тогда нужны правильные условия.

– Как вы понимаете, я приложу все усилия.

– Как? – полюбопытствовал Зим.

– Манипулировать умеет не одна Джессика Рил.

– Это не так легко, как может выглядеть.

– Я вовсе не думаю, что это легко, – возразил Кент. – На самом деле это очень трудно.

– Так как же?

– Об этом я позабочусь. А вы позаботьтесь о своей части.

– И больше я ничего не узнаю?

– Никаких утечек за пределы ячеек. Это лучший протокол, как ни крути.

– Вы не такой, как я предполагал.

– Не такой, как судья?

Зим пожал плечами.

– Я судья особого рода, мистер Зим, – ухмыльнулся Кент. – Мое пребывание в председательском кресле ограничено сущей горсткой дел. Остальное время я посвящаю тому, что делаю для родной страны другие вещи. И эти другие вещи мне нравится делать куда больше, чем выносить нечастые вердикты.

– Надо думать, у вас отличные связи, иначе я здесь с вами не сидел бы.

– Более чем. Зачастую я сам и есть отличные связи.

– Когда меня задействуют?

– Точный момент неизвестен. Но если я правильно читаю по кофейной гуще, очень скоро. Будьте готовы круглосуточно и без выходных. Выдвигайтесь по первому требованию.

– В этом вся моя жизнь, – резюмировал Зим.

– Будем надеяться, только жизнь, а не смерть.

– Издержки профессии.

– Вы то и дело это повторяете. – Кент уселся поудобнее. – Эдак я могу в это поверить.

– Не рассчитываю, что вы поймете, мистер Кент. Я – член весьма тесного кружка.

– Я действительно способен это понять.

– Не думаю. Если только вы не перебили столько же народу, сколько я. Во всем мире таких раз-два и обчелся.

– Скольких вы убили?

– Тридцать девять. Это одна из причин моего интереса к Рил. С ней будет ровно сорок.

– Впечатляет. А с Роби, конечно, будет совсем неровно – сорок один.

– Это не лишит меня сна, уверяю вас.

– Рад слышать.

Кент улыбнулся. Дуло уперлось Зиму в лоб, прежде чем тот успел среагировать.

Зим выпучил глаза, когда металл коснулся его кожи.

– Как я упоминал, – проговорил Кент, – я не всегда был судьей. Я смотрел ваше личное дело. Вы проработали одиннадцать лет. Это верно?

Зим не ответил, и Кент вдавил ствол ему в лоб.

– Это верно?

– Да.

Кент кивнул.

– А я оттрубил ровно двадцать. Еще до того, как потолок полевого стажа срезали до пятнадцати. По-моему, в наши дни люди подразмякли. У меня никогда не было приличной ночной оптики. Совершил четыре убийства кромешной ночью с фонариком и сраной снайперской винтовкой вьетнамской эпохи. Но работу выполнил. И, кстати, никогда не хвастался общим итогом убийств. – Кент взвел курок. – И еще одно: я упоминал, что при отборе предусматривается экзамен?

– Экзамен? – переспросил ошарашенный Зим.

– Уж если старик может тебя обставить, вряд ли мне будет от тебя много проку. Ты не годишься даже жопу подтирать Роби или Рил. Откуда следует, что собеседование официально закончено.

Кент нажал на спусковой крючок, пистолет грохнул, и пуля уничтожила мозг Зима. Труп шмякнулся из кресла назад.

Встав, Сэм вытер брызги крови с лица носовым платком и убрал пистолет в кобуру. Поглядел на труп сверху вниз.

– И для протокола: я закончил с шестьюдесятью убийствами. Больше только у одного. Он старой школы, как и я. Его бы мне нипочем не обставить, как тебя. Мудила.

И Кент вышел за дверь.

Рил смотрела на телефон. На экране было знакомое лицо, знакомое по крайней мере издали.

На нее смотрел Уилл Роби.

Она понимала, что должна была сказать ему больше во время противостояния в Арканзасе. Но, честно признаться, была просто ошеломлена, увидев его там. Убедила себя, что агентство как-то ухитрилось проследить за ней и послало Роби убить ее. Это потрясло ее, подорвало всякую веру в него. Конечно, когда он ее не убил, эта вера вернулась. Но теперь она боялась за него.