Елена Алексиева - Нобелевский лауреат

На этот раз она всех опередила: пока они искали способ ее отлучить, она сама себя от всего отлучила.

Но несмотря на это, пока она писала объяснение, она все время мысленно повторяла, что это еще не конец, потому что это просто не может быть концом. К тому же конец так не наступает. Должно случиться что-то большое, страшное, реальное.

Ванда Беловская все еще не была готова к наступлению конца.

А всего лишь к его отсрочке.

Прошла неделя. Приказ о дисциплинарном взыскании все еще не был подписан, и о нем вообще никто не вспоминал. Дело было передано Крыстанову, и Ванда была довольна, что все повернулось именно так.

Были получены результаты ДНК-анализа, которые подтвердили, что одежда, которую обнаружили на убитом Войнове, действительно принадлежит Гертельсману. Кроме того, по рассказу Бегемота был очерчен круг подозреваемых лиц, в числе которых оказался и внук Радки Йордановой из Малиново.

Поэтому в одно солнечное майское утро перникские полицейские постучали в дверь ее дома, и свидетелями этого стали все жители села, которые еще в нем остались. После тщательного обыска в дальнем углу курятника они обнаружили старый матрац, который был засунут в черный полиэтиленовый мешок. Матрац был весь в пятнах, в том числе, и таких, которые очень напоминали кровь. Старая женщина, дрожа от страха, не смогла внятно объяснить, откуда у нее матрац. Ее задержали, а находку отправили на экспертизу.

В тот же день Радка Йорданова дала подробные показания. Из них стало ясно, что под давлением внука она была вынуждена разрешить каким-то молодым людям, «его друзьям», как он сам их представил, использовать погреб ее дома для хранения каких-то вещей. Они привезли вещи и всю ночь сторожили их.

— Я думала, что это оружие, и чуть не умерла от страха, а вот, поди же ты, чем оказалось, — расплакалась она перед Стоевым, который ее допрашивал.

Именно баба Радка осуществила «гениальную» выдумку похитителей — отнесла видеозапись на телевидение, и ее не смогли узнать из-за плохо составленного фоторобота.

Она и не догадывалась, что у нее в подвале держат человека, пока однажды ночью так называемые «друзья» ее внука не подняли шум. Тогда они потребовали дать им старые тряпки, наполнили несколько ведер водой и приказали ей молчать, пригрозив, что если скажет кому-то хоть слово, они прикончат ее внука. Потом быстро уехали, оставив ей мешок, набитый грязными тряпками, и матрац, который она сама им дала, приказав все это сжечь как можно быстрее.

Баба Радка была готова подчиниться, только бы не трогали внука, но тут ей стало жаль матраца. Он принадлежал покойному супругу, и вместо того, чтобы сжечь, она решила спрятать его подальше в ожидании лучших времен, когда бы она смогла его почистить и прибрать на «память о муже», по ее собственным словам.

Экспертиза доказала, что кровь на матраце принадлежит Войнову.

Позднее выяснилось, что внук, как и уверяла Радка Йорданова, действительно не участвовал в похищении и убийстве Войнова. Он был одним из многих должников Электрода и должен был отплатить ему, сдав «в аренду» дом в Малиново вместе с бабушкой.

Молниеносная полицейская операция под названием «Нобелевский лауреат» закончилась успехом. Были пойманы все члены банды, в том числе, и их вожак Электрод — легенда всего преступного мира, хорошо известный и за его пределами. Все получилось именно так, как хотел Бегемот.

Инспектор Беловская не принимала в операции почти никакого участия. При этом ей не поручили никакого нового расследования, даже обыкновенной квартирной кражи. Она была вроде как в отпуске, только ее обязали каждый день ходить на работу.

И она ходила.

Пока лихорадочно готовилась операция «Нобелевский лауреат», о Ванде все забыли, Система просто вышвырнула ее, оставив без дела. Состояние, которое она определила как отпуск, вакуум, свобода — или как-то там еще — с каждым днем все больше становилось похожим на изоляцию. И хотя еще совсем недавно Ванда этого хотела, сейчас она чувствовала, что не может с этим справиться.

«По сути, это и есть подлинное наказание, — размышляла она. — Что бы там еще мне ни вменили, все будет самой обычной формальностью по сравнению с этим. Кто знает, может быть, именно поэтому они тянут с выговором. Воображают, что есть какая-то иная горькая чаша, которую я должна испить. Что ж, в конце концов, наверное, они правы».

Чтобы себя хоть чем-то занять, Ванда решила освежить в памяти свой английский, который, как она сама в этом недавно убедилась, в значительной степени подзабыла. С этой целью она решила прочитать на английском книгу Войнова «Свет», которую привезла с собой в качестве доказательства, но на нее никто не обратил внимания. Ванда прочитывала по десять страничек в день. Читала без словаря, а когда чего-то не понимала, старалась припомнить, как написано в болгарском оригинале. Постепенно увлекшись, она даже стала находить удовольствие в чтении, особенно, когда оставалась в кабинете одна и могла читать вслух, работая над произношением. И чем больше она читала, тем труднее распознавала в элегантных, отточенных английских фразах болгарский оригинал с его неуклюжими образами и варварским представлением о литературности.