Павел Астахов - Невеста

Артем закрыл «окно» рубрики новостей, вышел из Интернета и отключил ноутбук.

Убийство Бугрова стало для него полной неожиданностью. Кто его убил? Точнее, КОМУ выгодна смерть генерала? Это «заказ» или сведение старых счетов? Принимая во внимание, сколько всякой грязи всплыло на поверхность после проведенного им расследования, он не исключал такой версии.

Хлопнула входная дверь, и в комнату влетела возбужденная Кристина:

— Тема, привет!

— Привет.

— Знаешь, мне кажется, я вспомнила этот нож.

— Нож? — переспросил Павлов. — И что же ты вспомнила?

— Однажды я выполняла заказ и отвезла пиццу какому-то мужику. Он просто сидел на лавочке и пил пиво. Я его никогда раньше не видела, но мне он показался неприятным. Я получила с него деньги, но тут он открыл коробку и сказал, мол, у вас сыр сильно расплавился, порежьте мне на кусочки! Я спохватилась — своего ножа с собой не было, и тут он достает из борсетки нож и говорит: «На, режь!» Представляешь? Ты часто видел, чтобы мужчины в борсетках таскали столовые ножи? — Кристина замолчала, обхватывая виски руками, будто проигрывая заново в памяти события тех дней, а Павлов внимательно смотрел на нее. — Я еще хотела спросить, мол, чего сами-то не разрежете? А он говорит, будто мысли мои читает: «Люблю, когда это женщина делает, да еще такая симпатичная!»

Когда все было готово, он отодвинул в сторону пиццу, а нож убрал. И знаешь, почему я запомнила этот случай? Уже сев в машину, я еще раз посмотрела на него в зеркало. Мужик встал и выбросил пиццу в урну. Понимаешь, Тема? ЕМУ ОНА БЫЛА НЕ НУЖНА!

Я, конечно, понимаю, что этот случай к делу не пришьешь, но мне почему-то показалось, что этот мужчина либо из милиции был, либо из какой-то спецслужбы. У них у всех одинаковый взгляд… такой же взгляд часто бывал у Бугрова. И я подумала, что этот человек мог работать на него и воспользоваться этим ножом! Тема! Ты вообще слушаешь меня?! Уверена, что этим можно припереть Бугрова к стенке, и ты сам поймешь, что я права!

— Мне кажется, Бугрову сейчас некогда принимать гостей, — заметил Павлов. — Вчера вечером его убили в сауне.

— Ты что, Павлов? — севшим голосом спросила Кристина, на ее лице проступила бледность. — Как убили?

— Кроме него, убит один из его подчиненных и двое работников сауны. Похоже на «заказ». Ценности не исчезли. Что с тобой?

— Что, если этот человек будет убивать тех, кто имел к этому делу отношение? — испугалась Кристина. — И доберется до меня?

— Мне кажется, твои опасения пока напрасны, — пожал плечами Павлов. — Кто еще знал об этой истории? Бугрова уже нет, Мыскова тоже. Хотя… Я тебе сейчас покажу, как Марина описала мужчину, который тогда уговаривал ее передать тебе посылку. Может, ты что-то еще вспомнишь.

Он передал Кристине листок, и та стала жадно его читать.

— Если сделать скидку на десять лет, то вроде похоже, — сказала она не слишком уверенно. — Тема, ты тоже сделай скидку — я-то его видела буквально минуту.

«А не Сержант ли попросил ее разрезать пиццу?» — неожиданно подумал адвокат.

— Мое заявление о проведении проверки по этому Сержанту уже в Следственном комитете. Но нам нужно форсировать события. Я позвоню в Новосибирск. Наверняка этот человек где-нибудь да засветился.

— Этот кошмар никогда не закончится, — покачала головой Кристина.

Фрол был искренне удивлен, когда в холле не встретил Аню. В его руке был пакет с конфетами — для Тамары Иннокентьевны, во втором — громадный плюшевый заяц, под мышкой — коробка с красками (он уже знал, что Аня очень любит рисовать). Он прошел в кабинет к заведующей и был еще более поражен, когда та ему сообщила, что Аня не желает его больше видеть.

— Но почему? — недоумевал Фрол. — Это, кстати, вам, — вдруг вспомнил он и положил на стол конфеты.

— Благодарю, нас хорошо в столовой кормят, — сдержанно сказала Тамара Иннокентьевна, двигая коробку в сторону мужчины.

— Не огорчайте, прошу, возьмите. Если вам нельзя или на принцип пошли, отдайте детишкам.

Что-то промелькнувшее в глазах этого крепко сбитого мужчины заставило женщину принять конфеты.

— Так что же случилось, Тамара Иннокентьевна? — прямо спросил Фрол. — Мы с Анечкой чудесно поладили и договорились еще встретиться. А вы говорите — не хочет видеть.

— Я вас не обманываю. Поймите, Борис… как вас, извините, по отчеству?

— Иванович.

— Борис Иванович, прежде всего мы действуем в интересах детей. Аня чем-то напугана, и она наотрез отказывается идти к вам.