Линвуд Баркли - Опасный дом

Джейн посмотрела на часы. Было уже около восьми. К половине десятого ей нужно успеть на работу. И все равно надо поваляться хотя бы еще пять минут – это приведет ее в чувство. Джейн не выспалась. События прошлого вечера вымотали ей все нервы.

Ее мысли прервало неприятное гудение. Она отключила в телефоне звук, оставив только виброзвонок, и теперь телефон, видимо, трепыхался на прикроватной тумбочке, гудя, как опрокинувшийся на спину шмель. Эсэмэска или электронное сообщение – вероятно, с работы. Она потянулась за телефоном. На экране было пусто. Джейн перевернулась на другой бок и обнаружила на половине Брайса забытый им телефон.

В данный момент она была на него слишком сердита, чтобы крикнуть, что ему пришло сообщение. Хотя это могло быть что-нибудь важное. Вздохнув, Джейн перекатилась на его половину и взяла телефон. Сообщение от Хартли, друга Брайса, игравшего вместе с ним в группе «Энерджи дринк». По мнению Джейн, худшего названия нельзя было придумать. Она теперь работала в рекламе, и на такие вещи у нее был нюх. Но разве Брайс к ней прислушается?

Содержание сообщения было таким: «Сыграли хорошо. Жаль, что ты отпросился. Надеюсь, тебе лучше. Быстрее сообщи, сыграешь ли сегодня».

– Думаю, все решится до конца дня, дядя.

– Ты лучше всех, Регги. Я не должен был обсуждать это ни с кем, кроме тебя. Только тебе могу сознаться, что свалял дурака. Надо же было довериться этому мальчишке, Элаю! Я дал ему работу, помогал. Ребята-соседи, как ты знаешь, выгнали его. Просто мне почудилось в нем что-то от меня самого в молодости.

– Какой он мальчишка, дядя? Взрослый мужчина!

– Хотя бы и так, но все равно… Всю жизнь он проигрывал, вытягивал короткую соломинку. Родители на него плевать хотели. Он рано стал сам добывать хлеб.

– И, по мне, слишком в этом преуспел.

– Тоже верно. Я все знаю. Но когда я давал ему работу, помогал, мне в голову не приходило, что он станет врагом. Мы с Элаем болтали целыми вечерами, ну, я все ему про нее и выложил. Наверное, сказал слишком много. Однажды я злоупотребил спиртным и признался, что натворил. Сглупил так сглупил!

– Он поплатился за свое предательство, дядя. Получил по заслугам.

– Ты – единственный человек, кроме него, с кем я был откровенен. Ты знаешь мои секреты.

– А ты – мои, дядя.

– Раньше надо было открыть мне глаза на это чудовище, моего брата. После смерти твоей матери я думал, что, воспитывая тебя самостоятельно, он станет лучше, превратится в хорошего отца.

– Хороший отец не ждет от ребенка, что он взвалит на себя все супружеские обязанности. Ты – такой отец, который требовался, это было мне понятно с четырнадцати лет, когда ты взял меня к себе.

– Знаешь, я не говорил ни одной живой душе…

– А нечего было говорить. В сарае случился пожар. Человек погиб в огне, и делу конец.

– Думаешь, Элай сообщил Куэйлу, что это я? Сказал, когда пытался заключить с ним сделку?

– Он уверял нас, что молчал. Если бы он все рассказал Куэйлу, тот уже подал бы голос.

– Ненавижу его! Слов нет, до чего ненавижу! Всеми фибрами души!

– Знаю, дядя. Он ужасно поступил с тобой, когда забрал ее. Но ты будешь смеяться последним.

– Надеюсь.

– Сиди и жди. Вскоре все мы будем вознаграждены по заслугам.

Я сделал по квартире Кохов три шага, оставив входную дверь открытой, остановился и огляделся. Я ожидал беспорядка. В конце концов, здесь, над мастерской ремонта бытовых приборов, обитали вдвоем, без женского пригляда, отец и сын. Еще с той поры, когда Стюарт был моим учеником, я помнил, что они живут без матери. Куда она подевалась – сбежала, умерла, – я так и не выяснил. Все мои попытки заманить Элдона на родительское собрание были тщетными. Пришлось махнуть на него рукой как на безалаберного папашу – возможно, я был недалек от истины. Но последний мой разговор с Винсом открыл мне глаза на отца Стюарта. Вряд ли ему было бы приятно обсуждать достижения сына с человеком, которого он однажды насильно затолкал на заднее сиденье внедорожника и увез. Он мог предполагать, что я стану вымещать свою злость на него на его отпрыске.

Тем не менее квартира сияла чистотой. Ни грязной посуды в раковине, ни свалки на столе, разве что картонный держатель с нетронутым стаканчиком кофе в одной ячейке. Никакой разбросанной одежды. Игровая приставка и диски с играми были аккуратно убраны на полку под телевизором. На стенах висели фотографии в рамках, мое внимание особенно привлекла одна из них – портрет Элдона в стиле Сирса. Тут же красовались трехлетний Стюарт и женщина – видимо, его мать. Все улыбались – мы так делаем, позируя для любительских фотографий.