Инна Балтийская - Розыгрыш

– Вы собирались развестись, но, тем не менее, Немирович делился с вами своими творческими планами? – уточнил Митяй. Женщина рассмеялась.

– Планами? Да я про эти планы лет двадцать уже слышу, каждый день. Вот снимет он замечательный боевик или триллер, пошлет заявку на все международные фестивали, получит «Пальмовую ветвь» в Каннах или «Оскар» за лучший иностранный фильм. Тогда – ух, заживем! Он в Голливуд переберется, а я буду его музой. Последние несколько лет, правда, про музу он не упоминал, но по Голливуд все равно постоянно рассказывал. А в качестве муз, вероятно, выступали его молодые любовницы, все по очереди.

– А про деньги, выданные Старыгиным? – Митяй перешел от лирики к делу.

– Тоже сказал. – пожала плечами Лида. – Только мельком, не уточняя сумму. И сразу кинулся кому-то звонить, назначать свидание.

– Вы полагаете, он рассказал очередной любовнице про полмиллиона евро?

– Понятия не имею. Я сама услышала про полмиллиона только от следователя. Думаю, Тамара уж точно должна быть в курсе.

– Тамара Маленкович? – удивилась я. – Но вы говорили, что он постоянно менял любовниц, и они все были моложе…

– Ну, эту он не менял. – женщина на мгновение задумалась. – То есть не знаю, в каких они там были отношениях, но Тамара постоянно ему в рот заглядывала. Я по молодости лет ревновала, но он уверял, что у них высокие отношения, никакого интима, мне их чистые души не понять. Я перестала и пытаться вникнуть.

Митяй задумчиво повертел головой:

– Хорошо же он устроился, ваш Эльдар… А за сестру вас никогда не пытался выдавать?

На мой взгляд, подобные шутки с вдовой были более чем неуместны, но Лида только улыбнулась.

– Да мы в последние годы никуда вместе не ходили, а то бы наверняка выдавал.

Из дома вдовы мы вышли в глубокой задумчивости. Я спросила Митяя:

– Ты веришь, что жена не знала точную сумму?

– Не слишком. Но меня смущает другое: Лида не могла знать о телерозыгрыше. Или могла?

– Если Тамара с ней поделилась.

– Тебе показалось, что у них такие теплые отношения? – удивился Митяй.

– Давай лучше саму Тамару спросим. – предложила я.

– Поехали в театр. – решил Золотухин. – У нее через полтора часа спектакль, я заранее афишу изучил.

В театре нам сообщили, что Тамара Маленкович в своей гримерке, но пройти к ней сейчас нельзя. Митяй долго тыкал вахтеру свое редакционное удостоверение, уверяя, что ему назначено интервью, вахтер позвонил аж директору театра, но в конце концов нас пропустили внутрь. Гримерку Тамары мы нашли без труда и, вежливо постучав, вошли. Сидевшая на маленьком диванчике перед большим зеркалом женщина подняла на нас глаза, и я поняла, что вот теперь перед нами – вдова, недавно потерявшая мужа. Огромные глаза актрисы припухли и покраснели от беспрестанных слез, уголки губ опустились в глубокую складку, как будто за прошедшую неделю она состарилась лет на десять. Митяй замер возле дверей, загородил мне дорогу.

– Мы вам очень сочувствуем. – тихо произнес он.

– Вы? – актриса с недоумением посмотрела на нас. – Что вам от меня надо?

Митяй все же прошел вперед и, почтительно склонив голову, торопливо поведал о банкире и деньгах на кредитке, которая пропали вместе с телом режиссера. Я по-прежнему стояла в дверях.

– Неужели нельзя оставить в покое даже его прах? – с отчаянием произнесла актриса.

– И убийцу? – парировал Митяй. – Вы предлагаете его оставить в покое тоже?

– Я не знаю. – покачала головой Тамара. – Я ничем не смогу вам помочь.

– Тамара, кому Немирович рассказывал о банкирских деньгах? – Митяй взял быка за рога.

– Какая разница?

– Пожалуйста, ответьте! – взмолилась я.

– Я не должна была соглашаться. – тихо сказала Тамара. – Я не хотела, чтобы его разыгрывали. Кому теперь нужна эта слава!

– Тамара, его убили не из-за розыгрыша, а из-за денег. – твердо сказал Митяй. – Поверьте, с тех пор, как некто узнал про полмиллиона, Немирович все равно был обречен.

– Он был осторожен. – как будто не услышала его актриса. – Он специально заказал рубашку с внутренним карманом, чтобы носить там кредитку. На него нельзя было внезапно напасть и отобрать ее.

– Почему он не оставлял карточку дома? – спросила я.

– Там Лида. – прозвучал короткий резкий ответ.

– Его жена знала о розыгрыше? – торопливо спросила я.

– Кто ей мог сказать? – без эмоций ответила Тамара. – Эта женитьба была его ошибкой. Я была его настоящей женой!