Инна Балтийская - Розыгрыш

– Ну что же, пошли смотреть ваш труп. – предложил один из милицейских чинов. – Кстати, вы оставили его одного?

– Не смогли поделить фонарик, уж извините. – пояснил Митяй. – Никто не захотел оставаться тет-а-тет с трупом в кромешной темноте. А что, вы полагаете, ему одному там скучно?

– Что-то вы больно веселый, молодой человек. – подозрительно посмотрел на Золотухина второй милиционер.

– Да как обычно. – пожал плечами журналист. – Я по жизни веселый.

– Пойдемте. – строго позвал первый. – Эй, куда вы все двинулись? С нами идет режиссер представления, и все!

– Я его самый верный помощник! – двинулся вперед Митяй. – Без меня он даже в сортир не ходит! И к трупу его одного я тоже не пущу!

– Ладно, идемте. – согласился милиционер.

– Я тоже пойду! – Тамара Маленкович грозно двинулась в сторону милицейских. – Я с Эльдаром дружу больше двадцати лет!

– Кто такой Эльдар? – ошалели милицейские.

– Так звали труп при жизни. – любезно пояснил Митяй. На мой взгляд, веселье в данном случае было совершенно неуместно, но Митяй за последнее время так часто сталкивался с трупами, что еще один покойник уже не мог испортить ему настроение.

Милиционеры, устав от веселого Митяя, двинулись вперед, за ними тронулись Митяй с Тельняшкиным и Тамара Маленкович. Я рассудила, что лишний человек не помеха такой большой процессии, и тихо пристроилась в хвост. Мы быстро прошли по хорошо освещенному коридору, дошли до конференц-зала и дружно ввалились внутрь. В зале горел свет, и кушетка с телом выглядела совсем по-другому, чем в темноте. Первое, что мне бросилось в глаза, это то, что человек на кушетке одет как-то не так. Хотя нож из груди торчит явно прежний, но вот сама грудь…. Я не успела оформить свою мысль, как Тамара снова закричала. Милиционеры бросились к кушетке, а Митяй, словно споткнувшись, остановился в десяти метрах от нее и повернулся ко мне:

– Да, Ленка, похоже, дал я маху. Надо было оставить людей с фонарем в зале, а самим выбираться наружу в темноте. Но кто ж знал, что у нас окажется такой беспокойный труп!

– Что еще случилось? – почему-то шепотом спросила я.

– Погляди, кто лежит на кушетке.

Я сделала еще пару шагов вперед и, обогнув плачущую Тамару, приблизилась к кушетке. Да, недаром мне показалось, что человек на ней выглядит несколько иначе, чем при нашем прошлом визите. На сей раз кушетке в своем роскошном коричневом пиджаке и черных джинсах, с ножом в груди лежал актер Конкин.

– Он прикидывается, да? – с трудом сглотнув слюну, спросила я у стоящего рядом Тельняшкина. – Это такой прикол?

Не отрывая глаз от тела, тот лишь помотал головой. Один из милиционеров, замотал руку целлофаном, с силой потянул на себя нож. Длинное узкое лезвие с трудом вылезло из груди актера, и с него стали падать тяжелые густые красные капли.

– Убит, и довольно профессионально. – вздохнул оперативник, державший нож. – Все, вызываем экспертов.

– Но тут недавно был совсем другой труп. – запротестовал Тельняшкин. – Буквально десять минут назад он лежал на этом же месте!

– И куда же он делся? – заинтересовалась милиция.

– Не знаю…

– Тут есть потайная дверь. – вмешался Митяй. – Убийца мог вынести лишний труп туда.

– Сейчас проверим. – вздохнул милиционер и вслед за Митяем пошел к книжному шкафу. Шкаф стоял примерно в полуметре от стены, и его можно было спокойно обойти, но Золотухин поднатужился и отодвинул громоздкое сооружение, чтобы все присутствующие могли увидеть потайную дверь-панель. Оперативник подошел к ней и подергал ручку.

– Она заперта. – обернулся он к Митяю. Тот, в свою очередь, посмотрел на Тельняшкина.

– Как заперта? – в свою очередь, поразился тот. – Она должна быть открыта! В этом весь смысл нашего прикола!

– Сами проверьте. – предложил милиционер. Режиссер подскочил к двери и начал судорожно дергать ручку. Дверь не открывалась.

– Она заперта. – спокойно сказал подошедший поближе Митяй. – Если вам угодно, могу ее выломать.

– Справимся сами. – сухо ответил милиционер, разбежался и плечом высадил непрочную панельку. – Ого, здесь тоже комната, только света в ней нет!

Слегка пришедший в себя после шока Тельняшкин тоже вышел за дверцу, пошарил рукой по стене и зажег свет. Я тоже сунула любопытный нос в соседнюю комнату. Она была абсолютно пуста, даже без мебели. Зато железная дверь, ведущая на улицу, оказалась не только незапертой, но, наоборот, была призывно приотворена.