Елена Миллер: Шляпа, блюз и такси-призрак. психологический детектив

– Да. Там уже находилось несколько человек! Какая-то влюбленная парочка стояла у подоконника и глядела в окно….

– Оно было открыто?

– Да.

– Что еще?

– Еще? Два парня рассматривали ноты, наклеенные на стене, напротив. – Шишов с усилием повернул голову, пошарил взглядом по обоям, указал рукой на пожелтевший нотный лист. – Вот эти!

– Все?

– Немолодая худая женщина в зеленом платье с уродливым длинным мехом на плечах курила на стуле, и что-то напевала себе под нос. По-моему, она была пьяна. Все. Больше никого не было!

– Как долго вы там пробыли?

– Я не могу ответить точно. Поскольку я пришел одним из первых, я занял лучшее место – на краю дивана у окна. Вот здесь, где сейчас лежит моя голова! Совсем скоро в эту комнату начал набиваться народ. Пришла девушка из бара, спросила, не хотим ли мы чего-нибудь выпить. Я поднял руку, попросил вина. Она приняла еще два или три заказа, убежала вниз…. Почти сразу в комнате появился Мухолов со своим саксофоном. Все оживились, некоторые даже начали хлопать. Мухолов сел на высокий круглый стул у самой стены, положил раскрытый футляр у своих ног и безо всяких предисловий начал играть….

– Почему я не пошла с тобой? – Горестно прошептала расстроенная Наталья, сжимая локоть мужа. – Ведь ты меня звал!

– Все хорошо, милая. – Ответил на это писатель. – Все хорошо!

– Когда вам принесли вино? – Спросил Гирс.

– Очень быстро! – Шишов попытался повернуть голову в его сторону, но лишь скривился. – Но я его долго не пил – почему-то не хотелось. Я просто слушал музыку! Но когда зазвучал Скучный блюз….

– О! – Тихо выдохнула Наталья, улыбнулась.

– Эта мелодия! Вы когда-нибудь должны ее услышать! Я очень люблю Скучный блюз! Он посвящен моему городу, его улицам, его серому небу, шуму дождя в осенних аллеях, людям, похожим на тени, которые всегда спешат по своим делам…. Я сделал несколько глотков. – Ларс с опаской покосился на бокал. —Потом, кажется, еще несколько…. Звучал Скучный блюз, люди толпились у дивана, вдоль стен, у окна. Мухолов закончил выступление, хотел уйти, но его уговорили сыграть еще что-нибудь. Я помню только, что он стоял у стены и лампа, висящая над потолком, медленно кружилась вокруг его головы в такт музыки. Она стала вдруг очень большой, эта странная лампа с желтым огоньком внутри! А потом она поплыла в длинный белый коридор с узкими синими дверями, будто кто-то тянул ее за провод. И я хотел идти за ней, но ноги не слушались. Люди стали растворяться, как в тумане. И я уснул, видимо, и даже успел увидеть какой-то короткий сон…. Но почти сразу проснулся! Это был один миг, понимаете? Всего какой-то короткий миг! И все вокруг было по-прежнему! Лампа под потолком, газеты на стенах, этот диван! Все было так, как минуту назад. Только куда-то делся Мухолов и остальные люди.

За закрытым окном раздался шум мотора, легкий скрип тормозов. Хлопнули невидимые дверцы автомобиля. На пороге появился Макар.

– Степан приехал, Даниил Владимирович. Как вы и просили.

– Отлично!

В подъезде раздались торопливые шаги, чьи-то удивленные голоса. Вскоре в комнату вошли двое. Криминалист Степан с неизменной сигаретой в уголке рта и невысокая светловолосая девушка в белом халате, надетом поверх полицейской формы. Несмотря на кажущуюся хрупкость и юность, барышня повела себя очень активно и профессионально-сухо. Вновь прибывшие поздоровались, быстро огляделись по сторонам. Увидев лежащего на диване Ларса, девушка сняла с плеча громоздкий квадратный чемодан, жестом попросила Наталью Кирилловну отойти прочь и присела на край.

– Что беспокоит?

– Да собственно, только головная боль…. – испуганно залепетал Шишов.

– Язык покажите!

– А!

– Теперь глубоко вдохните. Глубоко! Задержите дыхание! Выдохните. Где больно?

– Нигде, только в висках стучит.

Пока барышня в белом халате осторожно прощупывали живот Шишова, светила в его глаза меленьким фонариком и измеряла давление, Толик вводил Степана в курс дела.

– Гражданин утверждает, что выпил вино из этой посуды, находясь на другом конце города в Октябрьском районе. – Участковый кивнул на злосчастный бокал. – После этого неожиданно отключился. Пришел в себя здесь. Ничего не помнит, как сюда попал – не знает! Жалуется на головную боль.

– Ого! – Степан приблизился к столику, склонился. – Сильная, стало быть, вещь! И долго гражданин находился в отключке?

– Утверждает, что одну минуту.

– Это они все так утверждают…. – Проворчал Степан, неторопливо натягивая на руки резиновые перчатки. – А на самом деле?