Да, убогости этому городку было не занимать.
Первое впечатление от увиденного у лейтенанта Свиридова было угнетающее. При распределении он заключил контракт с Министерством обороны на пять лет. Размашисто подписывая оба экземпляра, он с оптимизмом размышлял о прекрасном будущем, которое ждет его вдали от родных краев. Оптимизм сменился унынием, едва перед его глазами показались «достопримечательности» городка. Целых пять лет по контракту в «зоне отчуждения» показались ему тогда пыткой.
* * *
Но на лице Асем, проворно выскочившей первой из автобуса и вытащившей за собой на пыльный асфальт средних размеров чемодан, не было ни намека на уныние. Она с интересом огляделась вокруг, запрокинула голову, на мгновение подставив лицо знойному солнцу, подхватила за прямоугольную выдвижную ручку чемодан на колесиках и уверенно пошагала в сторону общежития.
Виктор завороженно глядел ей вслед и цокот ее каблучков, словно эхом отдавался в его ушах.
* * *
Ему было двадцать три, ей – двадцать два. Прошло почти десять лет. Как, черт возьми, летит время! Да и память уже не та. От воспоминаний об Асем остались лишь обрывки из самого значительного, что происходило с ними. Мелкие бытовые события просто стерлись.
* * *
Вскоре после приезда Асем предложили на выбор несколько квартир. Все они были полузаброшенные, требовали серьезного ремонта и особо друг от друга в лучшую сторону не отличались. В одной, например, раньше жила какая-то женщина с причудами, которая держала в квартире на пятом этаже коз. Самых настоящих коз.
Асем все-таки удалось найти наименее разгромленное жилище для себя, через два дома от Виктора. Новичок в хозяйственных делах городка, она решила навести справки у бывалых жителей и сама сделала первый шаг навстречу Виктору.
* * *
После утреннего собрания в офицерском клубе, проводившегося еженедельно по пятницам, Асем вместе со всеми вышла на крыльцо. Офицеры расходились, некоторые задержались покурить. Виктор быстрым шагом удалялся от офицерского клуба, когда Асем окликнула его со спины:
– Товарищ лейтенант!
Он резко остановился и с замиранием сердца обернулся. Голос у нее был звонкий, словно колокольчик.
– У вас не найдется пяти минут?
«Для вас – хоть вся жизнь!» – как последний идиот, чуть было не выпалил Виктор, но вовремя одумался и чересчур сдержанно ответил едва заметным кивком головы.
– Понимаете, – застенчиво заговорила Асем, – мне выдали квартиру… теперь нужно делать ремонт… хотя бы косметический… а я еще не освоилась здесь до конца…
Ему не требовалось долго объяснять. Виктор с готовностью рассказал, где и как можно купить необходимые строительные материалы, как привезти их в городок и, как бы подытожив сказанное, разумеется, вызвался помочь с ремонтом.
* * *
Это была самая счастливая осень в его жизни. Он до сих пор помнил все в мельчайших подробностях.
За год службы Виктор успел обзавестись автомобилем. Подержанным и повидавшим в этой жизни многое, однако, верой и правдой служившим хозяину, «фольксвагеном» поблекшего темно-зеленого цвета. В академии, когда он жил в казарме, машина была ему ни к чему – его свобода передвижения была ограничена до предела. По большому счету, личную свободу он не обрел и в городке – чтобы выйти за КПП в собственный выходной день, необходимо было заранее написать рапорт на имя командира воинской части, пройти инструктаж у начальника штаба о правилах поведения офицера в общественных местах. И далеко не всегда этот рапорт подписывался командиром.
Да и идти-то за КПП было, по сути, некуда. До ближайшего мало-мальски крупного населенного пункта (города Б.) – почти девяносто километров, из них около пятнадцати – по разбитой бетонке. Но, тем не менее, жажда свободы довлела над военнослужащими. Благо, в заграждении из колючей проволоки, густо намотанной на выкрашенные белой и черной краской невысокие опоры, с годами появлялось все больше дыр. Сквозь эти прорехи офицеры на своих автомобилях прямо по степи покидали пределы городка. Главное, по ухабам и песчаным насыпям добраться до бетонки.
Командование части регулярно вело борьбу с нарушителями контрольно-пропускного режима: проложенные офицерскими автомобилями тропы вручную перекапывались солдатами. После этого в степи появлялись новые пути отступления. Когда перекапывали их, офицеры засыпа́ли предыдущие траншеи.
Так и жили – в постоянном противостоянии.
Читать дальше