Владилен Елеонский - Испытатель. Шпион товарища Сталина

Я всегда был глубоко убеждён, что в бездушных правилах скрывается Инструкция Зазеркалья, так я её мысленно прозвал. Она гласит: «Внимательно читай, но поступай сообразно обстановке, зачастую в точности наоборот». Если запретов слишком много, а невмоготу, то любой здравомыслящий человек пойдёт по пути нарушения запретов.

Однако, судя по всему, мы с Верочкой превысили лимит терпения не только правил, но и антиправил. Надо было видеть лицо Лобка в тот трепетный момент!

Обычно взмокший, добрый и красный, Лобок стоял сухой, строгий и серый. Он смотрел на нашу с Верой сцену так, словно видел её с трибуны Мавзолея на Красной площади во время очередного феерического парада физкультурников и физкультурниц с умопомрачительными гимнастическими фигурами на движущихся помостах.

Мы с Верой сделали вид, что ничего такого не происходит, – естественный рабочий процесс апробации. Лобок шумно выдохнул, демонстративно пометил что-то в своём внушительном потёртом планшете и двинулся дальше, – искать в заводских джунглях следующих жертв.

Мудрая Вера звонко рассмеялась только после того, как мы закончили. Прощаясь, Вера подарила мне ядрёный, как она сама, каштановый орех. Видимо, для того, чтобы сгладить шероховатость, возникшую на свидании.

– Не знаю, почему, Валера, но я чувствую, что этот орех принесёт тебе удачу. Береги его, бельчонок. Слушай меня, мой прадед был шаманом!

Нет худа без добра. Я познакомился с самим Лобком, смешную фамилию которого руководство нашего секретного московского завода номер один произносило не иначе, как шёпотом, с придыханием и многозначительным закатыванием глаз вверх, словно Лобок был не обыкновенным куратором завода от органов, а его небесным ангелом-хранителем.

По крайней мере, все знали, что в Кремле куратор бывал часто, чуть ли не каждую неделю. Он докладывал о ходе работ по доводке нашего новейшего истребителя И-180 не кому-нибудь, а лично товарищу Сталину.

Проект И-180 по замыслу вождя должен был утереть нос хвалёному германскому Мессершмитту. Вроде бы всё к тому шло, но, как всегда, бочку мёда испортила чайная ложка дёгтя – досадные проблемы с двигателями преследовали нашу советскую авиационную промышленность до самого её конца.

Вновь ставить двигатель с воздушным охлаждением? Однако, не будет ли такое решение шагом назад? Весь мир переходит на двигатели водяного охлаждения. Именно Лобок, кажется, виртуозно убеждал товарища Сталина, что да, будет именно шагом назад.

В тот романтический период дружба с гитлеровской Германией набирала стремительные обороты. Взаимное доверие доросло до того, что завод «мессершмиттов» в Аугсбурге пригласил на работу по контракту нескольких советских лётчиков-испытателей, а мы в свою очередь пригласили к себе на завод кое-кого из германских пилотов.

К моменту, когда пришла разнарядка на отправку лётчиков-испытателей в Германию, мы с Лобком подружились настолько, что он не только пробил мою кандидатуру, но, более того, он выбил для меня блатную должность лётчика, ответственного за проведение демонстрационных полётов. Видимо, отцовский мёд, который к тому времени Лобок исправно получал почти каждую неделю, настолько укрепил его иммунитет, что он, набравшись сил, осмелился поручиться за меня перед самим товарищем Сталиным.

Формально Лобок упирал на то, что я – знаток немецкого языка, говорю на нём свободно с правильным берлинским произношением. Мне оставалось лишь поблагодарить своего деда, – профессора немецкой классической философии, который, то ли в шутку, то ли всерьёз стал разговаривать со мной по-немецки едва ли не с пелёнок.

Вера, между прочим, по секрету озвучила мне свою версию. Во время праздничного прощального ужина в столовой завода, когда чествовали пилотов, убывающих в Берлин, она доверительно шепнула мне, что Лобок спрашивал у неё совета по поводу моей роли в Германии, и она предложила поставить меня на демонстрационные полёты.

Верилось с трудом, но кто знает, пойди, теперь проверь! В тот вечер Вера с тоской шепнула мне, что Лобок – странный человек с двойным дном, и она была бы рада продолжить наши прекрасные отношения, но страх перед Лобком её просто парализует.

Гораздо позже я узнал тайну каштанового ореха и нейлоновых чулок, но, видимо, имеет смысл рассказать обо всём по порядку.

Пока лишь скажу, что любой каштановый орех и любые нейлоновые чулки с тех пор вызывают у меня приступ гомерического смеха. Жизнерадостной всё-таки Вера была женщиной! Все болезни от нарушения кровообращения. Верочка обладала удивительной способностью его восстанавливать.