Сергей Шеридан - Разбитая чашка, или Мне хорошо с тобой, но без тебя – ещё лучше. Молодёжная мелодрама

– Ты очумел, что ли, совсем? – спросил я и покрутил пальцем у виска.

– Кто? Я? – опешил курьер.

– Это я не вам, не обращайте внимания, – спокойно ответил я доставщику пиццы, – Сколько с меня?

– 250 рублей, – заикаясь ответил тот.

Я отправился в спальню за кошельком, а тем временем Димас удивлённо спросил у курьера:

– 250 рублей за пиццу? С каких пор, в Москве стало так дёшево стоить такое удовольствие? Когда я заказывал пиццу в последний раз, с меня содрали четыреста рублей, а было это дело полгода назад.

Вернувшись в коридор и протянув молодому человеку деньги за заказ, я, шутя, ответил моему другу:

– Не в тех местах заказываешь. С некоторых пор я знаю местечко, где можно заказать пиццу дешёво, быстро и, надеюсь, качественно.

– «Надеюсь, качественно»? Поздравляю, ты только что получил кота в мешке.

– Между прочим, наши повара готовят хорошую пиццу, – вступился доставщик.

– Вот именно, хорошую! А мы едим только самую лучшую, – деловито заявил Дима.

– Ладно, Дим, не смущай парня, – ответил я моему товарищу и обратился к курьеру, – Спасибо, молодой человек, можете быть свободны.

– А на чай? – наглым тоном спросил доставщик.

Димас достал из кармана джинсов 500 рублей и протянул её парню:

– На, купи себе к чаю ещё и пирожок, только иди отсюда.

– Клёво, спасибо! – радостно произнёс доставщик и вышел из дома, а тем временем я и Дима направились на кухню, чтобы вдвоём съесть пиццу и поболтать о насущном.

– 500 рублей на чай? Что это за аттракцион неслыханной щедрости? – удивлённо спросил я.

– Просто я прекрасно знаю, что персонал приходит в экстаз, если ему нежданно-негаданно сваливается на голову крупная сумма.

– С каких пор пятьсот рублей крупная сумма?

– Чувак, не забывай, что для страны сейчас не самые лёгкие времена. Для кого и пятьсот рублей как манна небесная.

– И то правда, – согласился я и открыл коробку с пиццей, которая, на удивление, была приготовлена по высшему разряду.

– Ничего себе! Я за такие деньги ожидал увидеть сущий кошмар под соусом тартар. Как же я рад, что не всегда мои ожидания оправдываются! Будешь? – спросил я у Димы, протягивая ему кусочек.

– Нет, спасибо, я с некоторых пор не позволяю себе подобной еды.

– А что так?

– Не хочу запустить себя раньше времени. А мне, к твоему сведению, даже тридцати ещё нет.

– Дим, тебе двадцать девять. Уже через два месяца мы будем справлять твой юбилей, так что, не выпендривайся.

– Горов, вот умеешь ты настроение испортить! – обиженно произнёс Димас и положил себе на тарелку здоровенный кусок пиццы.

– Ладно, чувак, не сердись. Лучше, расскажи, где ты пропадал целый месяц?

– Не поверишь – летал в командировку во Францию.

– И куда именно?

– Угадай с трёх раз. В Париж, конечно же, – недовольно произнёс Мишуров.

– Ого, так это ж здорово! Ты, наверное, и у Эйфелевой башни успел сфоткаться, и в Лувре побывать! Чё ты такой недовольный?

– Эйфелева башня, Лувр… Какое там! Сплошные разъезды на деловые встречи и обеды! Если бы ты только знал, как меня за это время успело затошнить от «изысканных» французских блюд! Единственное, что меня спасало в конце дня – это бутылка «шардоне», припасённая под кроватью моего номера со дня приезда. Три бокала вечерком – и всё, как будто этого кошмарного дня и не было.

– Вот бы и мне найти такой напиток, который поможет целый день вытеснить из головы, – мрачно произнёс я.

– Слушай, Вовчик, ты мне не нравишься, – обеспокоенно произнёс Дима, – Ну-ка рассказывай, что у тебя творится? И вообще, где Катя? Как она тебе только выволочку не сделала за питание фаст-фудом?

– И не сделает…

– То есть?

– А то и есть. Расстались мы, Дим.

– В смысле? – широко раскрыв от удивления глаза, спросил мой друг.

– Решили разъехаться на время, чтобы решить, как нам жить дальше – вместе или порознь.

– А что у вас случилось-то? Ты ей рога наставил, что ли?

– Я тебе сейчас «лося» поставлю, если не прекратишь чушь пороть.

– Извини, просто это единственное, что приходит в голову.

– И почему же, позволь полюбопытствовать?

– Всё ясно, как день: Катька тебе точно не могла изменить. Она же целыми днями сидит дома, словно монашка-затворница.

– В том-то и дело!

– В чём?

– Да в том, что она сидит дома и не выходит некуда. Катерине нужна свобода, а дошло до меня это только сейчас.

– Она тебе что, даже намекнуть не могла раньше, что её это не устраивает?

– Ты же её знаешь – Катя может долго терпеть, и в один момент, когда чаша терпения становится полной, вспыхнуть от гнева, словно спичка. В итоге, так оно и произошло.