Любовь Пасечник - Разбитая чашка, или Между строк

Разбитая чашка, или Между строк

Я родился и вырос в крохотном городке Антреа на юге Финляндии. Возможно, вы даже никогда не слышали о нём и думаете, что ничего интересного и таинственного здесь никогда не происходило и удивить вас будет нечем, ведь вы, наверняка, знаете, как обстоят дела в таких незаметных, возможно, даже не нанесенных на карту местах.

Поэтому у меня для вас есть два предложения: первое, вы можете закрыть книгу на этой странице, так и продолжая жить с этим несомненно ошибочным мнением, либо, оставшись со мной, прочитаете о весьма загадочной череде событий (кто знает, случайных или нет), в которых мне довелось стать не просто свидетелем, а самым что ни на есть главным героем.

Часть 1. Таинственный незнакомец

Мы жили на хуторе в небольшом деревянном доме, отапливаемом камином. Зимой, когда порой метель была настолько сильной, что ветер мог запросто повалить деревья в лесу, отец надёжно закрывал окна и двери, подкидывал дрова в камин, готовил нам невероятно вкусный чай с мёдом и имбирем и приглашал всех собраться в гостиной, чтобы под треск поленьев послушать удивительные бабушкины рассказы.

Она неизменно садилась в своё плетёное кресло-качалку, положив на колени клубки нитей, и принималась за вязание. Каждый раз бабушка рассказывала новую историю, и потому мне казалось, что ей известны все сказки мира. Мне всегда было любопытно узнать, в чем же заключался её секрет. Ведь если Шахерезада рассказывала свои сказки тысячу и одну ночь, то бабушкиной фантазии хватило бы на все тысячу и один год.

Так мы проводили много вечеров.

Я всегда удивлялся, как же она смогла запомнить целую гору различных легенд и сказок? Быть может, научившись читать, она тайком брала книжки из домашней библиотеки и старалась запомнить как можно больше?

Могла ли она предположить, что долгими снежными вечерами вся семья будет с трепетом ждать, что она поведает свои самые сокровенные истории? Мне кажется, что однажды в детстве она попала к сказочникам, и те научили её всему, что знали сами… В общем, вы поняли, что я терялся в догадках и каждый раз придумывал новую теорию, объясняющую бабушкин талант. Сама бабушка на мои вопросы отвечала просто: к сожалению, память у неё нынче была совсем уже не та, и потому все новые истории она придумывала на ходу: «Я рассказываю то, что вижу. Все мои сказки – это реальная жизнь, только в огранке».

Я помню её загадочную улыбку, когда множество морщинок на её прекрасном добром лице тут же оживлялись и начинали двигаться так плавно, словно они танцевали медленный вальс. Эти, столь любимые мной морщинки, были не просто спутником её возраста, они, как сюжетные линии историй, переплетались, соединяясь в замысловатые узоры. В такие минуты я не унимался и расспрашивал всех домашних, может, они знают тайну её таланта? Но они лишь снисходительно смотрели на меня и, вздыхая, советовали пойти позаниматься ещё немного прописями, ведь мой почерк оставлял желать лучшего, несмотря на то, что мне было целых десять лет…

Однажды вечером на чердаке нашего дома среди прочих забытых всеми вещей я нашёл старинную печатную машинку. Она была вся в пыли, потеряла уже несколько клавиш, но при этом все равно держалась весьма стойко. На ней когда-то работал мой дедушка. Он был журналистом и редактором единственной еженедельной газеты нашего городка. Эта находка дала мне шанс попытаться написать что-то самому. Уж очень привлекли меня эти клавиши с буквами, по которым дедушка в своё время очень быстро стучал. Честно сказать, родной язык был не самым моим любимым предметом, так как занудные правила приводили меня в крайнее негодование. Но эти клавиши с буковками…

Когда дед впервые увидел у меня на столе машинку, то строго спросил, зачем мне понадобилась эта вещь? Я объяснил ему, что тоже хочу сочинять, как он и бабушка, и в скором времени непременно напишу что-нибудь. А эти клавиши мне помогут.

Тут уже засмеялись все.

На этот не по годам дерзкий ответ дедушка отреагировал весьма спокойно, он лишь задумался над чем-то, устремив свой взгляд в глубину комнаты. В какой-то миг мне даже показалось, что он задремал, потому я легонько потряс его за руку и спросил:

– Дед, ну как? Что я должен уметь делать, чтобы стать писателем?

Ухмыльнувшись, он сказал:

– Чтобы стать настоящим журналистом или, как ты выразился, «писателем», надо многому ещё поучиться, а также приобрести твёрдый характер, научиться ставить перед собой разумную цель, но и, конечно, иметь хоть какую-то фантазию. А у тебя, дружок, я пока вижу только желание. Но и это уже неплохо.