Юлия Петрова - Иняз

Я во второй раз за день забралась на кухонный подоконник. Хоть в этом-то состояло преимущество обучения на инязе – рафинированные девочки не кушают по ночам, а значит, можно было надеяться, что в тишине и покое я быстренько подготовлю пересказ.

Как оказалось, я ошиблась. Нет, не по поводу рафинированных девочек иняза, а по поводу тишины и покоя. Я уже прочитала «Первую кровь» и, прежде чем попытаться пересказать, размышляла над тем, что же заставило Фитцджеральда сделаться таким женоненавистником. Мы уже разобрали три его рассказа, и в каждом из них представительницы прекрасного пола оказывались первосортными стервами. Все, как на заказ. Прям по три стервы на квадратный метр.

Девочка в дверях появилась внезапно – я не слышала, как она шла по коридору. Милый ребенок 5—6 лет с черными кудряшками заставил меня вскрикнуть, как будто я увидела приведение. В голову полез всякий бред: «Звонок», «Проклятие»… Ночью вечно всякая чушь мерещится.

Однако я все же сумела взять себя в руки.

– Привет!

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что я становлюсь профи в умении скрывать за широкой-широкой улыбкой все что угодно.

– Привет, – ответила девочка, но не улыбнулась в ответ.

Она по-прежнему стояла в дверях, уставившись на меня своими карими глазками.

– А почему это маленькая девочка не спит в полночь? – спросила я и почувствовала, как у меня пошли мурашки от моего же собственного вопроса.

– Мама к парам готовится, а мне не спится. Меня Люба зовут, а тебя?

– Оля. У тебя мама на инязе учится?

– Нет, моя мама студентов на литфаке учит.

– Вы, что же, в общежитие живете?

Я задала свой глупый вопрос, и мне показалось, что, хотя даже и тени улыбки не появилось на лице малышки, в ее глазах сверкнул насмешливый огонек.

– Да, на девятом этаже, в 905-й комнате. А ты мамина студентка?

– Нет, я не литературу изучаю, а иностранные языки.

– Нравится? – неожиданно по-взрослому спросила Люба.

Я задумалась.

– Да, без знания языков в наше время не обойтись.

«Она, вообще-то, спрашивала, нравится ли мне», – подумала я, но так и не нашлась, что прибавить к сказанному.

– Ты будешь учительницей иностранных языков? – не унималась девочка.

«О, бог ты мой, вот уж как не хочется на ночь глядя об этом думать».

– Ну-у, ты знаешь, необязательно же становится учительницей. Я могу выбрать другую какую-нибудь профессию. Мне, вообще-то не очень хочется быть учительницей.

– А зачем ты тогда в педагогическом учишься? – искренне изумилась Люба.

«Действительно, зачем?»

– Я бы хотела журналисткой стать, но поблизости нет ВУЗов, где на журналистов учат. А высшее образование ведь в любом случае необходимо.

Люба ничего не ответила. Наверное, не поняла ничего.

– Тебя мама искать не будет? – спросила я ее. – Хочешь, я тебя на девятый этаж провожу?

– Не надо. Я сама быстренько добегу. Пока, Оля.

Я лишь успела проговорить ей вслед «Пока». Топот маленьких сандаликов слышался уже на лестнице.

Я кое-как домучила Фитцджеральда и отправилась спать.

В постели я долго ворочалась, раздумывая о том, о чем не хотела раздумывать… ну хотя бы еще пару лет. Впереди у меня оставалось почти четыре учебных года – уйма времени, чтобы решить, кем я хочу быть. До сих пор мне вполне успешно удавалось заглушать смутное беспокойство по этому поводу. Надо ж было Любе растревожить это самое беспокойство на ночь глядя.

Приближались вторые выходные новой общежитской жизни. Я грустила. Все шло совсем не так, как мне представлялось. Я даже не отметила новоселье. Да и с кем? С Ларисой и Ирой, которые со мной почти не разговаривают?

Я подумала, что могла бы, по крайней мере, пригласить в гости Таньку. Соседки на выходные собирались уехать домой, а значит, комната останется в полном моем распоряжении на целых два дня. Я позвонила Таньке.

Она тоже планировала провести выходные в городе – в субботу намеревалась пойти на дискотеку. Мы договорились, что она заедет на пару часов ко мне, а потом мы вместе рванем в клуб.

Я приободрилась. Меня даже не пугало предчувствие, что в клубе я потрачу все оставшиеся на неделю деньги. В конце концов, зачем волноваться, если под кроватью лежит картошка, а на полке в холодильнике – банка с кабачковой икрой и треть банки тушенки. И это еще, если не считать свеклы, из которой, по правде говоря, я не знала, что приготовить.

В субботу вечером меня ждал сюрприз: Танька позвонила ровно в 19:00 и сообщила, что их не пропускают ко мне на вахте. Я не стала уточнять, кого это – их, хотя и была заинтригована. Я быстренько сбежала вниз по лестнице. В холле все пять стульев оказались заняты: на них сидели четыре дюжих молодца и Танька.