Линкольн Чайлд: Багровый берег (ЛП)

— Будь я проклят... — прошептал Лейк, подходя вперед, чтобы лучше рассмотреть находку.

— Отойдите, — резко остановил его Пендергаст.

Теперь он извлек из кармана пару латексных перчаток и быстро надел их. Затем снял пиджак и разложил его на полу, водрузив на него камень. Работая по-прежнему быстро, но все же с крайней осторожностью, он удалил еще один камень, затем другой и также расположил их на пиджаке лицевой стороной вниз. Констанс поморщилась: английский костюм, выполненный на заказ, похоже, теперь не подлежал восстановлению.

Неглубокая ниша постепенно раскрывалась. Она оказалась пуста, если не брать в расчет цепи, вмонтированные прямо в камень в верхней и нижней части задней стены, они оканчивались кандалами для запястий и лодыжек. Констанс рассматривала их с холодной отстраненностью. Довольно давно она обнаружила нечто подобное в подземных катакомбах особняка Пендергаста на Риверсайд-Драйв. Сам агент ФБР во время осмотра побледнел еще сильнее обычного.

— Я в недоумении, — пробормотал Лейк. — Я понятия не имел...

— Будьте добры, помолчите, — перебила его Констанс. — Мой опекун, то есть, мистер Пендергаст занят.

Пендергаст продолжал удалять камни, пока вся ниша не была раскрыта. Она оказалась около шести футов в высоту, три фута в ширину и три фута в глубину. Похоже, что ниша была такой же старой, как и дом и предназначалась для заточения человека. Закрытые кандалы поросли ржавчиной, но скелета в них не было. Она оказалась на удивление чистой, без каких-либо следов пыли.

Теперь Пендергаст опустился на колени в пределах ниши и начал изучать каждую, даже самую маленькую трещинку под увеличительным стеклом, держа пинцет и пробирку наготове. Констанс почти десять минут наблюдала за его работой, прежде чем — почти ничего не обнаружив — он сосредоточил свое внимание на полу открывшегося пространства. Далее последовал еще один длительный период подробного молчаливого изучения. Лейк напряженно следил за действиями агента, пребывая в явном смятении.

— Ага! — неожиданно воскликнул Пендергаст. Он поднялся, сжимая пинцетом крошечную кость. Он поднес лупу к глазу и внимательно изучил свою находку, затем снова опустился на колени и, практически распластавшись на полу, изучил задние части разложенных на пиджаке камней с помощью лупы.

Спустя несколько минут он поднял взгляд и посмотрел прямо в фиалковые глаза Констанс.

— В чем дело? — спросила она.

— Наш отпуск завершен.

— Что ты имеешь в виду?

— Это не просто кража вина. Здесь произошло нечто намного более значительное и более опасное. Ты не можешь здесь оставаться. Ты должна вернуться на Риверсайд-Драйв.

Констанс вглядывалась в покрытое пылью лицо Пендергаста. А через мгновение она переспросила:

— Слишком опасно? Для меня? Алоизий, ты забыл, с кем разговариваешь.

— Нет, не забыл.

— Тогда, может быть, ты потрудишься объяснить?

— И объясню, — он бросил небольшую кость в стеклянную пробирку, закрыл и передал ее ей. — Возьми это.

Констанс взяла ее, прихватив еще и лупу.

— Это дистальная фаланга указательного пальца левой руки человека. Ты можешь заметить, что кончик кости отколот, стерт и раздроблен. Это все произошло с ней посмертно — а именно, в момент смерти.

Она вернула пробирку.

— Да, я это вижу.

— Теперь давай посмотрим на кирпичи из кладки, — он взял фонарик и повернулся. — Я разместил их на своем пиджаке в том же порядке, в котором они располагались на месте захоронения, положив внутренней стороной к нам. Обрати внимание на глубокие выемки, царапины и брызги темного вещества, — она присмотрелась, пока он использовал свой светодиодный фонарик в качестве указки. — О чем они тебе говорят?

Констанс поняла, что произошло.

— Кого-то много лет назад заковали в цепи и заживо замуровали в этой нише, и он до самой смерти пытался выбраться наружу.

Пендергаст невесело улыбнулся.

— Превосходно.

— Это ужасно, — вмешался в разговор Лейк, с выражением явного шока на лице. — Просто ужасно. Я даже не догадывался! Но... как вы узнали, что там была ниша?

— Воры не взяли «Бракиланж». Это стало моей первой зацепкой. Любой, кто пошел бы на такую кражу, должен был знать о подобном легендарном марочном вине. И они бы не оказались столь неловкими, чтобы разбить эту большую винную бутыль «Шато Латур» ’61-го года, — в знак иллюстрации Пендергаст указал на беспорядок на полу, — которая стоит не менее пятнадцати тысяч долларов. Поэтому я с самого начала знал то, что, хотя мы, несомненно, и имеем дело с ворами, но мы, безусловно, имеем дело с похитителями вина. Нет — они явились сюда, чтобы заполучить нечто гораздо более ценное. По крайней мере, для них. Естественно, это заставило меня заглянуть за винные шкафы, где я и увидел признаки недавней деятельности, которая, в свою очередь, привела меня к нише.