Инна Тронина - Лунатики

Гусева жалко улыбнулась, но губы её дрожали.

– А именно тогда, когда всё случилось, спал, как сурок! Нет бы меня за руку схватить, дуру сумасшедшую! Он бы со мной двумя пальцами справился. Достаточно было окликнуть, и я бы проснулась. Вот как бывает, если судьба! – Гусева помотала головой. – Не могу больше говорить – так всё ужасно…

– Вера Фёдоровна, давайте закончим. Я сам сочувствую и всё понимаю. Но я поставлен государством на эту должность, чтобы разбираться, а не просто утешать. Вникните и в моё положение тоже. Постарайтесь вспомнить, не называл ли внук группировку, к которой принадлежал убитый бандит.

Гусева его разочаровала:

– Ой, что вы! Я в таких делах полный профан. И внука просила ни о чём криминальном при мне не говорить. Я так боялась всегда этих вещей! Да и он и сам бы не стал.

Вера Фёдоровна испугалась, думая, что её хотят уличить в связах с «братками». Квинту же и в голову такое не приходило.

– Внук сказал, что попал в пиковое положение. И потому может погибнуть. А вы не встречались с такими случаями? Наверное, как опытный юрист, много чего повидали!

Взгляд Гусевой теперь бы настырным, даже злым.

– Чего именно? – не понял Квинт.

– Вам не попадались лунатики-убийцы? Когда человек убивает своего родственники, сам того не желая, находясь в сонном состоянии? Я искренна, как перед Богом! Не хотела убивать Серёжу, и вообще не способна на это. У нас и в роду никто никого не убивал. И Серёжка добрым был, только притворялся суровым. Мальчики боятся показать свою слабость…

Вера Фёдоровна опять с мольбой посмотрела на Квинта.

– Но вы – не лунатик. Нигде этот диагноз не зафиксирован.

– Не зафиксирован. Но это не знает, что я здорова!

Гусева тараторила, размахивая руками, тяжело, часто дыша. Квинт про себя решил, что скоро придётся вызывать врача. У задержанной гипертонический криз, нужно срочно снижать давление. А у него ни таблеток, ни ампул под рукой.

– У меня была черепно-мозговая травма. Меня зимой сбила машина. Я говорила предыдущему следователю, Юрия Степановичу… Он записал эти показания, но внимания, похоже, не обратил. Меня часто обследовали, снимали энцефалограмму. Евгений Михайлович, болезнь могла дремать. А после травмы внезапно обостриться…

– Появились характерные признаки? – вскинулся Квинт. – Отмечались случаи снохождения? Приходили в голову странные мысли, в том числе и насчёт внука? Не обязательно об убийстве. Сергей мог вас раздражать – по самым разным причинам. Впутался в тёмную история, связался с не симпатичной вам женщиной, ещё что-то натворил… У вас были конфликты с внуком? Обратите внимание на размолвки, произошедшие в последнее время.

– У нас не было размолвок, – твёрдо ответила Гусева. – Я не считала себя вправе воспитывать взрослого мужчину. Хотя Галина, не тем будь помянута, действительно восторга не вызывала. Но Серёжа имел право встречаться с той женщиной, с которой хотел. Он не потерпел бы вмешательства посторонних – пусть даже родной бабушки. Я и сыну не указывала, на ком ему жениться, с кем спать. Пусть их промахи на их совести и остаются. Серёжины неприятности в бизнесе вызывали у меня скорее сочувствие, чем злость. Толкнуть падающего и чужие могут – это не фокус. А вот родные, наоборот, должны жалеть человека, укреплять его силы, здоровье. Утешать, вселять надежду на лучшее. Ведь правда? У Сергея было достаточно конкурентов, да и просто врагов для того, чтобы позлорадствовать. И я им здесь – не помощница. Юноша и так переживает. Для чего травить ему душу? Я ни в чём Сергея не упрекала, даже мысленно. Скорее, я винила его непутёвых родителей, включая и себя. Ведь такого отца, каким оказался Александр, я сама воспитала…

– Назовите имена тех, кто, по-вашему, желал зла Сергею. Хотя бы одного. Гарантирую полную конфиденциальность.

Квинт решил, вернувшись домой, ещё раз проштудировать литературу по сомнамбулизму.

– Он не называл имён. Просто говорил, что есть враги…

Квинт и тут ей поверил. Вряд ли парень будет делиться с бабкой проблемами такого характера, да ещё называть имена.

– Мы были очень дружны с внуком! – горячо заверила Гусева. – Теперь, когда он погиб от моей руки, в это трудно поверить. Я отвечу на любой ваш вопрос, костьми лягу здесь, чтобы помочь вам разобраться. Вероятно, мне нужно пройти тщательное медицинское обследование. Ведь я сама ничего не понимаю! Существует такой прибор, как детектор лжи. Проверьте меня, пожалуйста! Вы поймёте, что я действительно не хотела… Что я… Простите!