Александр Асмолов - Дзуки

Тогда гости дружно засмеялись и начали давать советы, но Данила запомнил только отцовское похлопывание по спине. В тот вечер он впервые почувствовал себя с ним наравне. Отец говорил с ним, как с мужчиной, вернее – с приятелем. Вот за эту удивительную искренность в общении отца и любили. Друзья, сослуживцы, однокашники и все их жены. С некоторыми из них у Эдика была слишком тесная дружба. Сын догадывался об этом лет с десяти. Примерно тогда же отец начал звать его Дэном. По первым трем буквам инициалов. Так и повелось.

Эти воспоминания промелькнули в голове у Дэна, когда он вставлял ключ в зажигание. «Жигуленок» нехотя «прокашлялся» и привычно заурчал. Машина словно сама аккуратно вырулила на проспект и покатилась по привычному маршруту домой. Все мысли водителя были заняты странным случаем, произошедшим десять минут назад. Какая нелепая смерть.

Впрочем, нелепой ее трудно назвать. Мужика явно застрелили. В затылок. Выстрела или хотя бы хлопка слышно не было, но снайпер был неподалеку. Издалека жертву узнают среди толпы в лицо. Стреляли в затылок, значит, стрелок был рядом. Скорее всего, сидел в машине. Торопыгу, похоже, ждали в засаде у метро. Надо же. Лихие девяностые давно прошли. Да и стреляли тогда банкиров и директоров, а этот, в сером плаще, на преуспевающего бизнесмена или депутата не похож. На метро ездит.

Возможно, почувствовал опасность и побежал. Скорее всего, увидел кого-то. Если бы это было в метро, торопыга мог бы там и остаться. В толпе проще затеряться. Значит, что-то его насторожило на выходе. Тот синий «Форд» стоял аккурат у выхода, и окошко у него в дождь открыто было. Все-таки ждали мужика. Ждали. Вот только зачем?

Дэн не сразу сообразил, что его отвлекает звонок сотового. Причем, явно не его телефона. На свой-то он реагирует даже во сне. Прислушался. Из левого кармана куртки доносилась какая-то классическая мелодия. Инженерное образование не позволяло Дэну отличить Моцарта от Листа, но, что-то было «из той оперы». Постоянная привычка держать руки в карманах навсегда изменила их форму. Они напоминали оттопыренные уши. Причем, оттопыренными настолько, что не нужно было разжимать кулаки, прежде чем высвободить их. А в силу своего характера, Дэн проделывал это достаточно часто.

Вот только как чужой телефон оказался в его куртке? Настойчивый пассаж фортепиано требовал внимания. Из-за вечерних пробок на московских дорогах, машины едва тащились, плотно прижавшись друг к другу, и телефонный разговор не затруднял поездку, а, скорее, успокаивал. Но что-то останавливало Дэна, и он все прислушивался к мелодии вызова. Незримый пианист стал настойчивее стучать по клавишам, взывая к действию. Любопытство взяло верх, и рука Дэна привычно скользнула в левый карман. Ткань давно порвалась, и какая-то мелочь всегда болталась за подкладкой. Сейчас там появилось что-то побольше.

На ощупь это был солидный коммуникатор с увесистым гладким корпусом. Мельком взглянув на аппарат, Дэн включил его и буркнул что-то неопределенное. В ответ тут же раздался взволнованный женский шепот:

– Влад, они тебя вычислили. Беги!

На этом разговор прервался. Водитель положил руку с чужим телефоном перед собой на руль и стал рассматривать стильный аппарат, не упуская из виду ползущую впереди машину. С экрана i-Phone ему улыбалась шикарная блондинка. Под фотографией была короткая надпись. Вика. Интересно, где можно познакомиться с такой красоткой, и каким лохом нужно быть, чтобы потерять такой телефон? Тут Дэн чуть не ударил по тормозам. В памяти четко вспыхнула картинка, как торопыга у метро задел его, пробегая мимо. Тогда Дэн вытащил руки из карманов, чтобы поднять воротник. В этот момент оттопыренный карман куртки мог привлечь чье-то внимание своей доступностью. Только вытащить из него было нечего, а вот кинуть на ходу – вполне. Очевидно, в один из ее потайных лазов порванной подкладки и угодил гладкий аппаратик.

Ошарашенный убийством, совершенным у него на глазах, Дэн не помнил, куда он тогда девал руки. Позже он машинально достал ключи из правого кармана. В левый он никогда их не клал из-за дырок. В минуты опасности руки Дэна всегда оказывались в карманах. В летних брюках или куртке. Это как-то заметил на улице его учитель по каратэ. С тех пор на тренировках палка сэнсэя частенько охаживала бицепсы ученика, но избавиться от детской привычки не удавалось.

В уличных потасовках Дэн всегда оказывался впереди. Невысокого роста, набычившись, он смотрел исподлобья на противников, держа кулаки в карманах. Хорошая реакция позволяла провоцировать атаку на себя. В последний момент Дэн обрывал дистанцию, коротким подшагом вперед. При этом без видимого замаха из кармана вылетал небольшой кулак. Первый удар всегда оставался за Дэном. С любой руки. Потом его могли сбить с ног и наставить синяков, но в первом ударе он был королем. Начав тренироваться в школе каратэ, Дэн узнал, что его коронный удар называется «дзуки». Фанатично оттачивая его в зале и частых стычках, каратист довел свой «дзуки» до совершенства. Они стали неразлучны. Это замечали все. Так у Данилы Эдуардовича Некрасова появилось новое прозвище. Дзуки.