Кристиан Жак - Сфинкс. Тайна девяти

Младший вбежал в кабинет.

– Посмотри, у нее шах и мат!

Парень не хвастался. Апсара и Марк переглянулись: Марк понял, что она дала ему выиграть так, чтобы он этого не заметил.

– Аперитив, – объявил Брюс. – Домашний ликер и сырный крекер.

Данте и Вергилий первыми бросились к еде. Запах омлета с грибами и травами уже щекотал ноздри.

– Нам не удалось расшифровать твой черный блокнот, – признался Марк.

– Круто! Мой шифр – как Великая Пирамида Хеопса: неразгаданная тайна.

– И что же там было?

– Да всякие пустяки по поводу Высших неизвестных и тех, кто их преследует. Что насчет…

Брюс осушил свой стакан.

– Я подумал.

– Это на тебя не похоже.

– У всех свои слабости.

Шотландец внимательно посмотрел на Апсару.

– Ты дикарка или амазонка?

– Я хочу знать, кто убил моего отца, и буду действовать так, как он мне говорил.

– А тебя не огорчит, если тебя немного изнасилуют и помучают?

– Это побочные потери.

– А если станет жарко, хныкать не будешь?

– В моей семье никогда не жалуются. Только действуют.

Брюс отвернулся.

– Я беру тебя как временную ассистентку, но с условием: никакой инициативы. Босс – это я.

Апсара согласно кивнула головой.

Примула, которая с помощью Младшего ухаживала в это время за хризантемами и орхидеями, улыбнулась уголками губ.

– Мы там хлебнем по полной, – возразил Марк, – вы уверены, что…

– Абсолютно уверена, – перебила Апсара. – Когда знаешь, за что умираешь, – продолжаешь жить.

Она разом выдула весь стакан, и это успокоило Брюса. Девушка, которая нормально переносила натуральные напитки, была не так уж и плоха.

– Раз уж я ваша подчиненная, не могли бы вы рассказать мне начало истории? Когда подсобный персонал проинформирован, он может оказаться полезен.

Ее голос, мягкий и в то же время решительный, очаровывал Марка. «Принцесса», – подумал он глупо, как малыш перед мультфильмом.

Брюс рассказал, Марк кое-что уточнил.

– Теперь твоя очередь, – сказал Брюс. – Кого мы должны спасти?

– Одного японца.

– Его имя?

– Хироки Кадзуо.

– Точный адрес?

– Где-то в Японии, если он еще не сбежал. Он выйдет на контакт только после двух слов-паролей. Первое из них – это Сфинкс.

– А второе?

– Этого я пока не скажу.

– Постой-ка, милочка, – разозлился Брюс, – ты держишь меня за идиота? У нас договор, забыла?

– Конечно, не забыла. И нам нужно лучше узнать друг друга. Возможно, вы оставите меня на полпути. Если всё пройдет хорошо, вам не придется на меня жаловаться.

Марк почувствовал, что она непоколебима.

– Разумное решение, – рассудила Примула. – А сейчас садимся за стол; вы вечером уезжаете, и мне нужно хорошенько вас накормить.

Осень в Киото обладала особенным шармом. Конечно, туристы, ожидающие увидеть город-храм, что-то вроде музея древних памятников под открытым небом, разочаровывались при виде модернизма, искажающего и разъедающего древнюю столицу Японии. Здесь, как и везде в мире, бетон, негласный союзник уродства, диктовал свою волю. Уцелевший от американских бомбардировок, город Киото расположился на юго-западе мегаполиса Токио. Он служил резиденцией японских императоров на протяжении тысячи лет и назывался раньше «столицей мира и спокойствия». В нем еще сохранилось несколько таинственных мест, как, например, алтарь просветления, который находится недалеко от серебряного павильона XV века.

Именно тут совершал богослужения Хироки Кадзуо, коренастый мужчина семидесяти лет с невероятными физическими способностями: он мог плавать в холодной воде часами напролет и пробежать марафон за время, достойное атлета. При этом он считался также своеобразным хранителем памяти города, который, согласно официальным данным, насчитывал 1598 храмов и 253 святилища, возведенных в различных стилях синтоизма, самой древней японской религии, и буддизма. Археологи, хранители старины и реставраторы часто обращались к нему за советом, хотя он и не занимал никакой официальной должности.

Наследник семьи коммерсантов, которые на протяжении веков торговали богатствами шелкового пути, Хироки Кадзуо был холостяком. Прирожденный соблазнитель, он был невероятно элегантным, всегда носил белоснежный костюм, превосходно на нем сидящий, и никогда не покидал свой родной город, окруженный с трех сторон лесистыми холмами и являющийся, по причине некоторого подобия, городом-побратимом Флоренции, жемчужины Италии. Флоренции, где тоже жил один из Высших неизвестных, который в прошлом году навестил своего японского брата.