Оксана Семык: То, что меня держит

– Катя.

– А меня Соня. И еще. Тебе сколько лет?

– Двадцать.

– А мне двадцать семь, так что давай «на ты», ладно?

– Ладно, – кивнула девчонка.

– А это еще кто? – удивился Сергей, обнаружив, что у него теперь две пассажирки.

– Кто надо, – огрызнулась Катя, устроившись на заднем сиденье.

– Ну, как бабка встретила? – поинтересовался водила.

К счастью, девчонка снова нахамила, избавив Соню от необходимости отвечать на неудобный вопрос:

– Тебе какое дело? Рули, куда скажут.

– И куда вам? – Парень, проигнорировав грубость, посмотрел на Соню.

– Да, куда нам? – спросила она у новой знакомой.

– На Комсомольскую, к «Меридиану», – ответила та.

Оказалось, «Меридиан» – это магазин, торгующий всякой всячиной – от продуктов до канцтоваров. Прямо за ним стоял трехэтажный кирпичный дом в два подъезда. Следуя указаниям Кати, Сергей подъехал к нему, остановился и помог вынуть вещи из багажника.

Соня поблагодарила водилу и достала кошелек.

– Сколько я вам должна?

Тот, похоже, искренне, обиделся.

– При чем тут деньги? Но кое-что вы мне все-таки должны… – Он вскинул бровь, выдержал картинную паузу и напомнил: – Мы ведь так и не познакомились.

– В следующий раз – обязательно, – обворожительно улыбнулась Соня.

Ничуть не огорошенный, Сергей тоже расплылся в улыбке.

– Думаете, отшили? Город у нас небольшой – еще встретимся.

Названную Катей квартплату Соня сочла неприлично низкой с точки зрения московских цен и, не торгуясь, заплатила вперед за пару месяцев. Квартира, конечно, восторга не вызвала – ремонт тут делали последний раз, наверное, еще при Брежневе – но зато чистая, второй этаж и комнаты раздельные. Соне досталась та, что побольше. Из мебели в ней были только огромный уродливый шифоньер советского образца, раскладной диван, давно утративший способность раскладываться, а также неуверенно стоящие на ногах стол и тумбочка. Посмотрев на это богатство, Соня тяжело вздохнула: снова всё надо начинать с нуля.

Ощутив на себе чей-то взгляд, она обернулась. На диване сидел одноухий дымчатый кот – и откуда только взялся? Сверля гостью желтыми глазами, он нервно ударил хвостом и молча спросил:

– Ты еще кто такая?

Присев перед ним на корточки, Соня осторожно протянула руку вверх ладонью и ответила:

– Я буду тут жить. Меня зовут Соня. А тебя как?

Кот не шевельнулся – лишь задвигал носом, втягивая запах незнакомого человека.

Соня потянулась его погладить – он отпрянул грациозным движением, дав понять, что такого панибратства не потерпит.

– Ты прав, я тороплю события, – рассмеялась Соня, вовсе не обидевшись. – Вот куплю сосисок или ветчины, и тогда мы с тобой познакомимся как полагается.

Убедившись, что безопасное расстояние между ними снова восстановилось, кот задрал ногу свечой и невозмутимо начал расчесывать языком свою серую шерсть.

Вошла Катя, неся в руках стопку постельного белья и одеяло. Увидев кота, она прикрикнула на него:

– Валет! А ну иди отсюда! – и смущенно повернулась к постоялице: – Я закрою его в своей комнате. Он не будет тебе мешать.

– Вот еще! – махнула рукой Соня. – Пусть ходит, где хочет. Я люблю животных. Всегда мечтала завести кошку или собаку. Но мама не разрешала держать даже хомяка. А я, помню, когда училась в школе, собирала в столовке в пакетик недоеденные одноклассниками котлеты и потом раздавала их окрестным бродячим псам. Те за мной табуном бегали.

Катя положила свою ношу на диван, взяла кота на руки и прижала к себе.

– А я Валета нашла в сугробе – совсем кроху – и домой притащила. Он нагадил папке в тапок, и папка велел его выбросить. Я сказала, что так и сделала, а сама прятала Валета в шкафу в коробке целую неделю. Думала, хоть до весны его продержу в тепле. Тайком ему молоко с кухни таскала. А потом папка его нашел, отрезал ему ухо и выкинул в форточку. Сказал, что если еще раз этого задохлика в дом принесу, он отрежет ему голову. А потом… – она сглотнула и резко сменила тему: – Ну ладно, устраивайся, а я пока пойду пельмени сварю. Будешь? А то у меня больше ничего нет.

Что-то горячее шевельнулось у Сони в груди. Стало жаль и девчонку, и ее кота, захотелось узнать, что стоит за недорассказанной историей, хотя, конечно, это не ее дело.

– Подожди! – Она вынула из сумки пару тысячерублевок. – А давай устроим праздничный ужин? Можно тебя попросить купить чего-нибудь вкусненького? На твое усмотрение. И Валету захвати угощение для его кошачьей души. А я пока искупаюсь.