Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

Он смотрит снизу вверх на Отца, седой мужчина, старый, но ещё крепкий, он держит в руке огромную крысу, она извивается и противно пищит. Метр с небольшим от носа до зада.

– Убей её, мой мальчик, убей для меня. – Он улыбается Отцу, а рука непроизвольно сжимает рукоять ножа, слишком большую для маленькой детской ладони. Надо, он ведь сказал. Опускает крысу пониже, так, чтобы можно было дотянуться. Нож вспарывает ей горло, горячая кровь заливает руки, лицо, грудь. Крыса бьётся в агонии, но Учитель держит крепко.

– Смотри, это вытекает жизнь, которую ты забрал ради меня.

Дэнель вздрогнул и отпустил руку Хильдеберга, его тошнило, голова кружилась. Во рту всё ещё чувствовался вкус крови. Нельзя останавливаться, нельзя.

Они шли по коридору, прячась от проходящих мимо сектантов. Чем меньше они оставят после себя мертвецов, тем позже заметят их исчезновение, если, конечно, кто-то не войдёт в камеру. Им нужно было время, хоть немного, только бы успеть.

Хильдеберг схватил Дерека за ворот и отшвырнул себе за спину, в тёмный коридор, уходивший куда-то вбок от основного, а потом кинулся туда сам. Только бы успеть, только бы не заметили! Он уже не старался запомнить повороты, коридоры, просто выбирал более обжитые, светлые и чистые, так было больше шансов найти выход, но и нарваться на кого-нибудь – тоже. Сколько им ещё здесь блуждать, парень едва на ногах стоит, постоянно замирает с каким-то потерянным выражением лица, а потом шатается, как пьяный. Пора заканчивать с этим.

Двое служителей в серых балахонах свернули в тёмный коридор, они были так увлечены беседой друг с другом, что не сразу заметили беглецов. Дерек среагировал первым, бросился под ноги одному из сектантов, ударил ножом снизу вверх, под подбородок. Хильдеберг кинулся на второго секундой позже, зажал ладонью рот, крепко обхватил второй рукой поперёк груди. Труп первого упал на пол с глухим стуком. Дерек повернулся и посмотрел на сектанта, которого держал Хильдеберг. Кровь медленно и беззвучно стекала со светлого лезвия и падала на пол крупными каплями, голубые глаза смотрели тяжело, в них не было ни капли сострадания. Хильдеберг чувствовал, как его сектант дрожит от страха, тихо поскуливает ему в ладонь.

– Не убивай пока, нам нужно знать, куда идти дальше. Мы здесь можем плутать вечно! – Хильдеберг наклонился к уху своего пленника, – как отсюда выйти?

Сектант дрожит, не отрываясь, смотрит на Дерека. Его губы беззвучно шевелятся, но слова застревают в сжатом судорогой горле. Хильдеберг поднимает голову и смотрит на застывшего перед ним юношу. Страшно, наверное, это действительно страшно. Сейчас во взгляде мальчишки – бездна, непроглядная, затягивающая чернота расширенных зрачков, на лице – кровь только что убитого им человека, он сжимает нож с такой лёгкостью, так естественно, словно это давно уже стало привычкой, неотъемлемой частью его жизни. Бледные губы сжались в линию, он стоит молча и смотрит, от этого хочется кричать, потому что в его молчании – приговор. Его поза, напряжённая и расслабленна одновременно, плечи слегка отведены назад, голова наклонена вперёд – как перед броском. Страшно. Хильдеберг никогда не думал, что всегда спокойный, закрытый, невозмутимый юноша может так преобразиться. Харальд, ты правда можешь держать это под контролем?

– Здесь. Близко. Выйти в освещенный коридор, потом прямо, на втором повороте налево. – Сектант закрыл глаза и заговорил быстро и сбивчиво, глотая слова. – Там увидите просторное помещение, но там редко кто бывает. Пройдёте его, дальше прямо. Всё, прошу, не убивайте!

Хильдеберг вздохнул и, крепко схватив сектанта за плечо, резко выпрямил руку так, что служитель врезался лбом в стену. Если не умрёт, то вырубится надолго.

Второй поворот они едва не пропустили – он был узким и тёмным, и оттуда пахло плесенью. Не успели они пройти и пяти шагов по нему, как услышали сзади голоса – искали их, кто-то кричал, что еретики и отступники не должны уйти, ещё дальше слышался высокий женский голос, отдававший какие-то приказы.

– Парень, кажется, они всё-таки заметили, что нас нет в камере, надо спешить, ты как? – Хильдеберг обеспокоенно посмотрел на Дерека, мальчишка был бледным, держался рукой за стену.

– Всё нормально, мы выберемся, – на губах слабая и какая-то не настоящая улыбка, кому ты врёшь, парень? Хильдеберг покачал головой, надо на поверхность, как же его достало ползать по канализации!

Дэнель закрыл глаза и прижался плечом к стене. Выматывающая боль, разрывающая мышцы при каждом движении, притупилась, зато теперь он начал терять чувствительность, он уже не мог уверенно сказать, какая эта стена – тёплая или холодная, шершавая или гладкая. Дэнель глубоко вдохнул и медленно выдохнул, его мутило, тело отказывалось двигаться, наверное, это из-за тех наркотиков, которые вколол ему Адам. Адам? Откуда он знает его имя?