Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

– Если я согреюсь, то усну, – мурлыкнул черноволосый химера своему напарнику. Объектами для слежки оказались заместитель и адъютант Харальда, странного парня из Седьмого Управления, которому они помогали в расследовании убийства Госпожи. Кто же мог предположить, что преступником окажется старина Вольфганг? Гери вздохнул – они с Фреки всего несколько дней назад выписались из больницы, куда их отправил Шварц, и сейчас ему хотелось быть совсем в другом месте. Химера изогнулся, плотнее прижимаясь к своей паре.

– Фреки! – Гери лизнул напарника в ухо и с удовольствием почувствовал, как тот на мгновение выпустил когти на правой руке, которой прижимал к себе свою пару. – Фреки, мне скучно, они там уже пять часов. Все уже разошлись!

– Знаю, это меня беспокоит. Рейнер говорил, они хотели только посетить службу и сразу уйти. – Фреки нахмурился. И почему с парнями из окружения Харальда всё время происходит что-то неприятное? В прошлый раз досталось специалисту по трупам Отто, кажется, он был другом Рейденберга? – Я позвоню Рейнеру, пусть разбирается.

– Думаешь, нас отпустят домой? – Гери с надеждой посмотрел на своего напарника, – мне холодно!

– Так одевайся теплее! – Фреки уже давно сбился со счёта, сколько раз он говорил эти слова своей паре. Гери постоянно одевался в чёрную тонкую кожу, и его нисколько не заботило, что на улице холодно. В конце концов, какая разница, если рядом всегда есть большой и горячий Фреки, а слишком лёгкая одежда – это лишний повод прижаться к нему.

Беловолосый химера достал чёрный, отливающий металлом телефон—раскладушку с имперским орлом на крышке и щелчком раскрыл его. Номер Рейнера был первым в списке, Фреки выбрал его и прижал телефон к уху, слушая гудки. Примерно через минуту он ответил.

– Гедерберг, слушаю. – Голос звучал устало и как-то глухо. Фреки так и не смог понять, разбудил он начальника или нет, хотя у него, как у любой химеры, был очень тонкий слух.

– Бригаденфюрер, мы уже пять часов сидим на крыше рядом с одной цветочной лавкой, – Фреки усмехнулся и зарылся пальцами в волосы Гери, – там было на удивление много посетителей, причём самых разных, но все они давно ушли, кроме парочки военных, которые, видимо, никак не могут выбрать себе букетик.

– Всё ещё не вышли, значит, остальные все разошлись? – Из голоса Рейнера исчезла усталость.

– Нет, не все, кое-кто остался, они до сих пор выходят по одному или небольшими группками, – Фреки переместил руку на талию своего напарника и притянул его ближе к себе, – я думаю, это уже опытные торговцы, они просто заканчивают свои дела, все покупатели разошлись.

Рейнер замолчал, обдумывая слова химеры. Гери перебрался на колени к напарнику и уткнулся ему носом в шею. Рядом с Фреки было тепло, даже почти жарко. Сейчас ему было совершенно всё равно, живы ли те двое военных или нет. Прошло уже много дней с той битвы на заброшенном заводе, в которой они едва не потеряли друг друга. Если бы Фреки умер, он последовал бы за ним тогда, теперь – когда угодно. Гери вдохнул вкусный животный запах своего напарника и улыбнулся. Как же давно последний раз они дрались вместе, бок о бок, кажется, эта парочка хочет дать им такой шанс.

– Фреки, долго он ещё будет думать? Мне скучно! – Гери приподнялся и лизнул свою пару в губы. Беловолосый ответил, впился поцелуем, притянул ближе.

– Пока ничего не предпринимайте, я пришлю ещё бойцов. – Голос Рейнера заставил его отвлечься, отпустить Гери.

– Хорошо, буду пока наблюдать. – Фреки захлопнул телефон. Напарник смотрел на него недовольно – его отпихнули, когда он уже совсем настроился на игру. Тонкие пальцы ломано выгнулись, перестраиваясь, глаза блеснули жёлтым. Гери приподнял верхнюю губу, обнажая клыки, и выпустил когти. Он приподнял бёдра, выгнул спину и кинулся вперёд, повалив Фреки на спину.

– Он наконец-то заткнулся? – Горячий шёпот обжог ухо беловолосого химеры. Фреки прикрыл глаза, чувствуя, как когти его напарника касаются кожи на его груди. Чутьё, слух и интуиция химеры не позволят им пропустить ничего важного, если только они не дадут инстинктам полностью завладеть собой. Не полностью – для этого время ещё придёт, но немного можно, совсем немного.

Дэнель медленно приходил в себя. Откуда-то из пустоты появились мысли, они текли медленно и вяло, царапая мозг и обжигая глаза изнутри. Ужасно хотелось пить, мышцы ныли, было трудно дышать. Чувствительность тоже вернулась не сразу – первой проснулась застывшая в костях боль, она волной прошла по телу, заставив мышцы сокращаться, потом появился холод, он выполз откуда-то из-под кожи, выхолодил внутренности, сделал мысли ломкими. Не было только света, вокруг него была лишь темнота, полная, абсолютная. Невыносимая. Её необходимо было чем-то заполнить, иначе просто растворишься. Вспомнить. Нужен свет, он был? Да, был, приглушённый, неяркий, свет ночника на тумбочке у кресла. И бутылка вина на полу. Дэнель ухватился за всплывший в мозгу образ, потянулся за ним. В кресле сидит мужчина, на нём удобные брюки, светлая рубашка, на коленях лежит раскрытая книга. Чёрные волосы падают на лицо, глаза закрыты. Свет, его свет, Харальд. Юноша улыбается. Больно, трескается корочка начавшей сворачиваться крови. Харальд.