Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

Харальд открыл глаза, кажется, он успел задремать. Рядом с ним на стуле сидел Абелард, уставший и бледный, с упрямо поджатыми губами.

– Оберштурмбанфюрер Теннендорф, как хорошо, что вы пришли. – Харальд слегка приподнялся, опёрся спиной о подушку. – Я как раз хотел поговорить с вами.

– Рольф передал мне, что вы очнулись. – Абелард прикусил губу, кажется, он нервничал. Ему явно не хотелось нагружать раненого офицера, едва избежавшего смерти. Харальд на секунду закрыл глаза и выдохнул. В этом слабость его плана – он полностью завязан на нём, да, остальным участникам этой игры известны факты, почти всё, что ему удалось выяснить, но то, как всё это надо использовать, разместить и перетасовать, знает только он. Если убрать его с доски, вся партия развалится. По другому нельзя – невозможно выиграть, если находишься внутри, нужно выйти за границы, некоторые из них на такое вполне способны, но не за такой короткий промежуток времени. Ему было проще – он изначально находился за пределами игры, мог действовать независимо, без каких-либо привязанностей и отношений. Если бы срок был хоть немного больше, он мог бы действовать иначе, не рисковать так сильно, не спешить, но сейчас нельзя по-другому, надо действовать быстро.

– Штандартенфюрер, как продвигаются поиски? – Харальд с удивлением понял, что его голос звучит спокойно и уверенно. Размышления всегда успокаивали его, позволяли привести мысли в порядок и сосредоточиться на том, что важно именно сейчас.

– Нам не удалось найти стрелка, но мы выяснили, откуда был произведён выстрел, – Абелард нервно сжал пальцами сиденье стула, – удалось найти гильзу на одной из крыш. Она отлетела далеко и закатилась в щель, снайпер очень спешил, поэтому не смог забрать её. Один из моих ребят случайно её заметил. Судя по расстоянию, это дальнобойная снайперская винтовка, и стрелял профессионал.

– Полковник Шнайдер передал вам мою просьбу? Необходимо найти того, кто отвечал за выдачу таких винтовок во время атаки, возможно, ему удастся вспомнить, кто их брал. – Харальд приподнялся на локтях, ему даже показалось, что в правом плече шевельнулась боль – хорошо, что хоть что-то начало появляться. – И ещё кое-что. Я уверен, что нападение произойдёт сегодня вечером, так что будьте готовы остановить химеру, жаждущую крови – это будет сложно и опасно.

– Хорошо, я всё сделаю, – Абелард вышел из палаты, аккуратно закрыв за собой дверь. Харальд устало закрыл глаза, времени почти не осталось, капсулы лежали в блистере так, что использовать их должны были сегодня. Успеть, справиться и главное, узнать, кто это сделал, другой возможности у них уже не будет, сегодня – последний шанс узнать имя убийцы, последняя возможность спасти одну из пар. Скольким это будет стоить жизней?

Абелард смотрел на лейтенанта почти с сочувствием. Ещё совсем молодой парень, светлые вьющиеся волосы растрёпаны, в глазах паника. Скорее всего, из недавно присланных, совсем не обстрелянный.

– Мне нужно знать, кому ты выдавал дальнобойные снайперские винтовки. – Абелард повторил свой вопрос немного мягче. В комнате кроме них двоих никого не было, он специально распорядился, чтобы им не мешали.

– По инструкции в случае внезапной атаки можно не регистрировать, я хорошо это помню. Я всё делал по правилам, выдавал только тем, у кого было разрешение, – лейтенант нервно сжал подлокотник, – я выучил список тех, кому можно, когда мне доверили следить за арсеналом.

– Ты всё сделал правильно, мне только нужны имена, ты помнишь хоть кого-то? – Абелард вздохнул и выжидающе посмотрел на лейтенанта. Как же убедить его, что ему просто нужно знать, кто брал винтовки, не вдаваясь в подробности? Это не тот случай, когда можно позволить правде о ходе расследования просочиться.

– Да, помню. Майор Шетерн, майор Клорцен, полковник Хольтендольф, лейтенант Доффенхорден, штандартенфюрер Фендербах, штандартенфюрер Доргенберг, подполковник Кернс, сержант Хольц, младший лейтенант Розеншатц…

– Достаточно. У тебя отличная память, парень. – Абелард задумчиво потёр подбородок. У этого лейтенанта действительно великолепная память, надо будет переманить его к себе, пока это не сделал Хайнрих или Зигфрид. Хотя первый сейчас прикован к постели, а второй предпочитает работать один. Хайнрих, как же так получилось, он ведь казался почти бессмертным, непробиваемым, так хладнокровно отправлял в печь людей, которых хорошо знал, спокойно принимал чужую ненависть, в отличие от Зигфрида не пасовал во время боя! Завалило обломками? Да быть не может, не его! Ладно, что толку пытаться понять случайность?