Татьяна Адаменко - Патрик Леруа. Годы 1821—1830

Но Николь уже не было ровно никакого дела до справедливости.

– Надо позвать полицию, – только и сказал он.

– О, не выйдет, – в голосе Шарля ощущалось даже какое-то разочарование, – Старина Гийом сегодня в отъезде.

Леруа смотрел на его одежду, на руки – на них не было ни следа крови, да он и не успел бы сменить одежду… так же, как и Жан, который сейчас с жадным любопытством рассматривал тело.

Леруа понял, что напрасно он все время на роль главного игрока примерял Шарля. В самом деле – кто мог знать замок лучше Сильвии – он мог понять еще из рассказов Герье… понять, чем на самом деле могла быть тайная комната…

Только теперь все сошлось, и теперь надо было разбираться, что ее выигрыш значит для Леруа.

Из всех похорон, что видел Леруа в мирное время – это были самые быстрые.

Шарль сказал две или три фразы о «прискорбном случае», приказал слугам не плести сплетен, не болтать лишнего. В ответ – лишь молчаливые кивки.

Тело унесли, слуги начали расходиться.

– Да, инспектор, похороны будут сегодня в полдень, вы можете прийти.

Леруа ничего не ответил.

Меньше чем через два часа началась церемония. Шел мелкий, моросящий дождь. Пара садовников или лакеев – Леруа не знал их в лицо – спешно докапывали могилу. Не больше дюжины человек жались к ближайшим деревьям.

– Мадам Сильвия пришла с ней проститься… – вздыхала какая-то старушка, судя по запаху пряностей, работавшая на кухне. – Вспомнила Кодетту, её покойную матушку.

Остальные собравшиеся не поддержали разговора. Заколоченный гроб стоял в двух шагах, и как-то не хотелось умиляться состраданию мадам де Бенаж. Шарль – он единственный из хозяев присутствовал на похоронах – был в мыслях где-то далеко. Отчим, пришедший с маслобойки уже к отпеванию, растеряно молчал, а обе сестры плакали. От полиции был тот самый впечатлительный юноша-новичок, которого Гийом тогда напоил и отправил спать – парнишка так старался выглядеть серьезным и значительным, что ничего не слышал. Даже падре Себастьян сосредоточенно листал молитвенник и явно не хотел поддерживать разговор. И старушка продолжила рассказывать, уже сама себе, как хозяйка замка приказала обрядить Николь в одно из своих платьев – малышка так любила наряжаться, так пусть хоть так исполнится её мечта. Жаль, после отпевания, их всех услали готовить, и как хорошо было бы…

– Готово, ваша милость… – крикнул из ямы садовник. Второй «могильщик» как раз помогал ему подняться наверх.

– Взяли, осторожно… Да, вот так… – вот уже веревки выскользнули из-под гроба и осталось только забросать его землей.

Падре прочёл очень короткую молитву. Отчим растерянно кивнул – и заработали лопаты.

Шарль ушел почти сразу. Начали расходиться слуги. Священник увёл отчима —сочувственно говорил о божьем милосердии, о рае, и о том, что надо жить дальше.

Леруа был не тем гостем, которого могут пригласить на поминки, пусть даже и самые скромные – и так получилось, что он остался у могилы последним.

В сгущавшихся сумерках он смотрел на могильный холм и никак не мог понять – что еще было неправильным в этой смерти?

* * *

Было самое начало ночи: добропорядочные обыватели легли спать, чтобы завтра увеличить своё благосостояние, а разбойники еще не потеряли надежду подловить кого-нибудь простака.

Податной инспектор и полицейский мало походили как на тех, так и на других. Да и сидели они не в каком-нибудь трактире, а в участке.

– …но я же видел, лицо у неё чистым было, не изрезанным. Зачем гроб закрытый, зачем такая спешка? Могли бы вас подождать.

– Могли бы, – полицейский имел все основания для недовольства. Тело предали земле раньше, чем он успел вернуться и попрощаться с родственницей – её покойный отец приходился ему двоюродным братом, – а также провести хотя бы формальное следствие.

– А еще эта история с потайной комнатой, – оживленно заговорил Леруа. – Я ведь еще тогда, из разговора с Герье, мог бы понять, в чем дело. Естественно, ее заложили!

– Ты это о чем? – недовольно нахмурился полицейский.

– Тайная комната… кто должен был о ней знать – нувориш, который отхватил себе замок, или семья, которая жила в нём десять поколений?

– Ну, если так спрашивать… А почему Бенаж не мог заказать постройку этой комнаты? Как раз чтобы не отставать от аристократов? – задал логичный вопрос полицейский.

– Поэтому её и замуровали – чтобы не было так заметно, что это не новодел, а секрет одного возраста с замком! – заявил Леруа. – Предположим, что с фермы в замок был тайный ход, о котором Бенажу никто не спешил рассказывать. Это только предположение, да, – согласился Леруа в ответ на невысказанные соображения полицейского, – но оно очень хорошо согласуется со всей остальной историей. Детки повадились навещать отчий дом, убивать и сводить с ума тех, кто поселился там, не имея на то никакого права… Я думаю, это они довели его вторую жену до самоубийства, сводили ее с ума «голосами»…