Анна Велес - Чаша волхва

Совершив этот маленький, но важный ритуал, который занял всего пару секунд, Елена открыла глаза и обернулась, ища взглядом Егора.

Игумен не спал. Он что-то читал, устроившись среди подушек на кровати с высоко поднятым подголовником. Услышав, что открывается дверь, он с опаской оглянулся — некая молоденькая сестричка уже успела достать его своим женским вниманием. И если это опять она… Но в дверях стояла Елена.

— Слава богу, это ты, — искреннее обрадовался отец Георгий.

Рожденная необычными обстоятельствами их не-случайной встречи эмоциональная связь тут же проявилась снова. Глаза у настоятеля были теплыми, ласковыми и смотрели на ведьму с явным чисто мужским удовольствием. Обоюдное вожделение игнорировать было уже невозможно.

Елена быстро подошла к кровати, села на краешек. Ее ладонь тут же оказалась в руке Егора.

— Вижу, ты тут неплохо устроился, — тепло улыбаясь, заметила ведьма.

— Здесь как-то неуютно, скучно и, кажется, моя персона привлекает слишком много внимания, — смущенно отозвался настоятель.

— Зато выглядишь ты значительно лучше. — Елена внимательно осмотрела его. Кровь с ран давно смыли, порезы и ожоги обработали, хотя вторая рука еще была забинтована. Но главное, Егор выглядел бодрым и отдохнувшим, пусть еще было заметно, что следы ночного нападения причиняют ему боль.

— Ты тоже замечательно выглядишь. — Он тоже осматривал свою гостью, заметив и круги под глазами, и легкую тень усталости на ее лице. — И чем-то очень довольна.

Елена не удержалась от усмешки. И притворно потупила глаза:

— Так, мелочи… Обычная ведьминская выходка. Просто к собственному удовольствию лишила тебя возможности созерцать чужой навязчиво маячащий перед носом бюст.

— Вот за это тебе большое человеческое спасибо, — с облегчением выдохнул Егор. — А вообще, ты как?

— Нормально. — Тон Елены тут же стал более сухим и деловым. — Ты же понимаешь, что нам придется с тобой побеседовать?

Отец Георгий устало вздохнул и кивнул, но ее руки из своей ладони не выпустил.

— Я видела, что ты узнал ее прошлой ночью, — сразу перешла Елена к самому главному.

— Конечно. — Егор продолжал смотреть ей в глаза, говорил уверенно и… с затаенной болью. — Как можно не узнать женщину, с которой спал несколько месяцев?

— Даже так, — удивительно, но Елена испытала некое неприятное чувство, близкое к ревности, по крайней мере, такая новость была ей не приятна. — Тогда для тебя, наверное, было жестоким ударом, когда она призналась, что пытала и, по сути, убила вашего прежнего настоятеля.

— Я уже знал об этом… Еще в ту ночь полтора года назад.

— Догадался? — Хозяйка Бюро вопросительно приподняла брови.

— Нет. — Егор постарался сесть прямее и поморщился от боли. — Она прислала мне привет на мою электронную почту. Когда братья мне позвонили, я уже был на пути к монастырю. Они в общей суматохе даже не удивились, что я так быстро примчался. Хотя, — он заставил себя иронично улыбнуться, — многие из них так стары и так привыкли к покою за стенами монастыря, что мой внедорожник кажется им такой же адской машиной, как и метла ведьмы.

— Значит, ты ждал ее возможного прихода и нападения? — задумчиво протянула Елена. — Но как-то ты слабо подготовился.

— Главное, благодаря тебе я перепрятал чашу. — С чувством выполненного долга Егор пожал плечами. Возможно, его предназначение и впрямь заставляло его заботиться об артефакте больше, чем о собственной жизни. — Она тоже чувствует чащу, не так ярко, как ты, но все равно, могла бы найти. Наша с тобой встреча — это просто божий подарок.

— Не думаю, — нахмурилась Елена. — Боюсь даже, что все с точностью наоборот. В каком-то смысле, это мы с Алеком и девочками, моими коллегами, ее спровоцировали. Я уже намекала тебе, что жизнь рядом с чашей психологически воздействует на здешнюю братию. Посмотри, как часто ее изображают здесь на иконах и стенной росписи. И мы, рассматривая иконы, позволили себе немного поиграть в «Код да Винчи». Она, похоже, восприняла нас всерьез, как конкурентов.

— Ну, я мог бы прочесть тебе целую лекцию на тему универсальности символа чаши и его трактование как в дохристианскую эпоху, так и ее отображение в христианской мистике или христианском ритуальном творчестве. — Егор явно оживился, как только речь зашла о его любимом предмете. — Но, боюсь, ты сама дашь мне фору. А вообще, я так люблю рассматривать наши иконы… — И тут наконец до Егора дошло. — Подожди! Она была в монастыре?