Анна Велес: Неприкаянные души

© Велес А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Призраков боятся все. Но этот страх можно пересилить, как и любой другой. Ксюша повторяла про себя эту фразу почти как молитву. Только слова слабо помогали. Потому что было непонятно, как пересилить этот страх. А еще они пока даже не нашли призрака, а Ксюше уже страшно.

Стояла ночь. Такая, какую обычно показывают в голливудских фильмах ужасов. Огромная луна в абсолютно черном небе. На землю льется ее холодный, какой-то чужой и неестественный свет. В февральском стылом воздухе висит тишина. И даже снег, всегда такой желанный, белоснежный и мягкий, кажется неправильным. Он только подчеркивает неестественную тишину и странную статичность. Будто само время замерло.

Именно в такие часы выползают наружу все детские страхи. И давят, нервируют, путают мысли. Застывший мир кажется неживым, будто и не настоящий вовсе, будто это лишь декорации к страшной сказке.

Особенно это ощущается, когда стоишь на пустынной, давно нехоженой дороге у входа в заброшенное здание. Когда-то давно тут жили люди, тут был чей-то дом. А теперь… Когда живые покинули дом, он стал бездушным и пугающим, как мертвое тело, которое покинула душа. И вот эта бездушная громадина давит облупившимися стенами, сорванными с петель дверями, пустыми провалами окон. Этот дом будто злой разум, будто зверь, наблюдает за своей добычей – четырьмя живыми людьми, стоящими возле дверей. Он ждет их, затаившись в тишине и неподвижности этой жуткой ночи. Чтобы поглотить…

Ксюша поежилась, постаралась прогнать эти нездоровые мысли. Посмотрела на своих спутников.

– Похоже, мы не слишком готовы к своей первой охоте, – с упреком в голосе заметила всем Полина. – Никто из нас не удосужился уточнить, где именно в этом доме мы можем найти призрака.

– Я не думаю, что это так страшно, – отозвался Митька и нервно усмехнулся, понимая, что слово «страшно» лучше было не упоминать. Ситуация не та. – Давайте просто обыщем здание.

Митька почти приплясывал, он не мог стоять на месте спокойно, то ли от расшалившихся нервов, то ли просто в ожидании приключения.

– Вообще, – вступил в разговор Стас, – мы, конечно, погорячились. Надо было первую вылазку совершить днем. Осмотреть место, а уж потом…

Он недоговорил и пожал плечами. Стас тоже нервничал, хотя и старался этого не показать. Он стоял ближе всех ко входу и, даже разговаривая с остальными, продолжал смотреть туда – внутрь жуткого здания.

– Конечно, можно сейчас разъехаться по домам, – Ксюша сама удивилась, что ее голос не дрожит. – Завтра все исследовать, потом еще что-то уточнить, а потом еще и еще… Давайте уж просто войдем и все осмотрим. Хватит тянуть время, – решительно сказала она, хотя сама она в эту минуту думала совсем о другом. Она мечтала закончить это дело и больше никогда, ни при каких обстоятельствах, ни днем ни ночью сюда не возвращаться.

– Хорошо, сестренка. – Стас все же оторвал взгляд от двери, посмотрел на Ксюшу. – Беру на себя первый этаж, левую сторону. Полина, как насчет второго этажа?

– Первый, направо, – резко отозвалась Полина и быстро, буквально в два шага, пересекла небольшое расстояние до двери.

Ксюша нервно сглотнула, видя, как подруга исчезает внутри.

– Я за ней, – тут же засуетился Митька. – Проверю второй этаж. Направо.

Стас удовлетворенно кивнул, провожая приятеля взглядом.

Ксюша с трудом выдавила улыбку.

– Ты это специально устроил, да? – спросила она.

Стас был ей ближе всех остальных. Когда они только познакомились, Ксюшу очень смущала его слишком привлекательная внешность. Но когда она убедилась, что в парне нет даже намека на надменность, что он серьезный, добрый и ответственный, они быстро сдружились.

– Конечно, специально, – Стас впервые за весь вечер улыбнулся почти весело. – Ты же знаешь Полинку. Все и всегда должно быть под ее контролем. Все правильно и четко. За нее я, конечно, тоже волнуюсь, но чуть меньше, чем за Митьку.

– Полина не запаникует, – согласилась с ним Ксюша.

Митька был самым младшим из них. Ему недавно исполнилось двадцать три. И все остальные члены команды аккуратно его опекали. К тому же Митька был всегда задорным, по-детски откровенным и по-настоящему милым.