Виктор Зорин - Стилет с головой змеи. Петербургские детективы

Новость о стилете на всех подействовала по-разному: Амалия Борисовна приглушённо вскрикнула, и, кажется, собралась упасть в обморок, но, уколовшись об острый взгляд мужа, передумала. Игорь вопросительно поднял бровь, Елизавета Кондратьевна решительно убрала платок в потайной кармашек платья, Кати оживилась, рассматривая Измайлова. И только наш Бальзак остался добродушно―невозмутимым, как прежде: нашли кого удивить стилетом!..

Воспрявший духом Егор Федотыч разгладил усы:

– Значит: стилет «на всякий случай»?.. Так―так. Занятно. Есть ли ещё у кого-нибудь трость с секретом? Будьте внимательны (он нравоучительно поднял палец): сейчас я веду речь о трости, в которую можно что-то спрятать, и это ― не обязательно оружие.

На этот раз отозвалась m―lle Кати:

– У меня есть зонт―трость, с чрезвычайно удобной ручкой. Но, уверяю вас, я использую его для совершенно безобидных вещей. Он часто заменяет мне сумочку. ― И она улыбнулась очаровательной, заговорщической ― как я её про себя назвал ― улыбкой. При такой улыбке уголок рта у неё медленно приподнимался, пока под правым глазом не образовывалась симпатичная складочка, и получалось что-то похожее на подмигивание.

– Что же вы там храните? ― поинтересовался Кудасов.

– Всё, что нужно самостоятельной женщине, ― удивлённым голосом отозвалась Кати, ― нюхательную соль и мои пахитоски.

– Пахитоски, ― повторил Кудасов, кивая головой. ― И они у вас в зонтике не ломаются и не крошатся?

– Нет, ― она подняла брови и поджала губы. ― Не в зонтике, а в ручке. И они не валяются порознь, а лежат в специальном кожаном футлярчике.

Похоже, она здорово озадачила коллежского советника, который не был знатоком дамских аксессуаров. А мне пришла в голову отличная мысль. Я решил искренне помочь следствию и Егору Федотычу:

– Вы можете также осмотреть ручку моего зонта. Во избежание подозрений.

Меня поддержал Веригин:

– У меня обширный зонт с прекрасной ручкой из слоновьего бивня!

После этих воодушевляющих слов мы отправились в холл, где под вешалками в виде лосиных рогов стояли замечательные плетёные корзины Елизаветы Кондратьевны для зонтов и тростей. Игорь из любопытства увязался за нами.

Глядя, как Кудасов проводит досмотр, я невольно задумался о том, что неплохо было бы в полицейских школах ввести новую научную дисциплину ― зонтологию. Пожалуй, зонт может рассказать о своем владельце не меньше, чем его почерк. Большой, просторный зонт с массивной ручкой, конечно, принадлежит Веригину. Он олицетворяет его широкую, устойчивую к посторонним влияниям натуру. А элегантный дамский зонт―тросточка, очевидно – дорогая игрушка Кати: изящество, тонкий вкус и склонность к сюрпризам. Впрочем, я увлёкся…

Досмотр начался, конечно, с трости Измайлова, ― он сам вручил её Кудасову и показал, куда нажимать, чтобы ручка открылась. Однако наш хранитель закона так и не смог открыть ларчик. Тогда Измайлов взял трость в руку и легко вынул длинный блестящий стилет, который выглядел как короткая, но мощная шпага. Набалдашник трости был выполнен в виде стилизованного цветка лотоса, но все уставились на смертоносный клинок, поблёскивающий в свете свечей.

Егор Федотыч разглядывал жуткий стилет и затейливую трость―футляр в замешательстве. Я и сам подумал, что будь я бандитом, убежал бы при виде такого оружия, не раздумывая. Наблюдая за реакцией полицейского, Измайлов задумчиво протянул:

– Вам, верно, кажется, что я решил прогуляться по дому с тростью, убил Феликса Петровича, затем воткнул в него подделку и украл стилет?

– Нет, мне так не кажется! ― огрызнулся Кудасов. ― И попрошу не приписывать мне ваших фантазий!

Чтобы погасить гнев, он отложил трость в сторону и продолжил досмотр.

Мило улыбаясь, Кати продемонстрировала всем устройство своего зонта―тросточки. Ручка зонта из лимонного дерева с зеленоватым отливом, в тон обтяжки, напоминающая по форме сложенный зонтик, легко отвинчивалась, открывая доступ к хранилищу для дамских секретов. Однако секреты эти оказались незатейливы, как и предупреждала хозяйка: платок, бежевый футлярчик с пахитосками и пара записок, которые Кудасов не стал разворачивать, продемонстрировав нежданную для его профессии деликатность.

В зонте Веригина, как и в моём, ничего предосудительного не оказалось, хотя ручкой слоновой кости при желании можно было проломить голову, а парусом зонта укрыть троих человек.

Через некоторое время мы вернулись в гостиную, где нас встретили настороженные взгляды Елизаветы Кондратьевны и Амалии Борисовны. Ерофей так и стоял, не двигаясь, у дверей, что придавало ему сходство с деталью интерьера.