Александр Грич - Месседж от покойника

— Это — благородный жест, — отметил Хопкинс.

— А что вы скажете о похищенном у вас антиохийском Потире? — неожиданно спросил Потемкин, до этого молча наблюдавший беседу со стороны. И отметил: «Ага… Глаза влево вверх. Сейчас будет вранье».

— Я не понимаю, какое антиохийская Чаша имеет отношение к убийству. — Эдвард Грейслин переводил взгляд с Потемкина на Хопкинса, как бы спрашивая у Хопкинса, стоит ли отвечть на бестактный вопрос его напарника. Но Хопкинс просто глядел на вице-президента, не мигая. И Грейслин продолжал не очень уверенно: — Этим занимается полиция. Они продвинулись довольно далеко, и, я уверен, доведут дело до конца.

— Какая именно полиция занимается делом — Лос-Анджелеса или Блемдэйла?

Грейслин покачал головой:

— Вы уже в курсе… Да, наш мемориальный парк находится на территории двух городов. Музей — на земле Блемдэйла. Они и работают.

— Должен вам сказать, — вступил снова в разговор Хопкинс, — что не только эти города здесь замешаны. Чаша эта принадлежит музею в Нью-Йорке. Страховая компания находится в Пенсильвании… Так что дело вполне может рассматриваться как дело федерального уровня.

Грейслин был явно раздосадован.

— Мне и в голову не приходило никогда связывать убийство Ставиского с этим похищением…

— Послушайте, господин Грейслин, — Потемкин сделал жест в сторону окон, — часто ли здесь, на вашей территории, происходили убийства?

— Сколько знаю, никогда. Покойников к нам привозят уже, так сказать, в готовом виде… — Грейслин попытался пошутить, но поддержки не встретил.

— Неизвестно еще — может быть, и Грега Ставиского доставили к вам уже… готовым. У нас пока нет материалов ни для того, чтобы подтвердить это, ни чтобы опровергнуть, — заметил Потемкин. — И еще вопрос: как часто из ваших музеев пропадают произведения искусства стоимостью в миллионы долларов?

— Впервые. — Грейслин выглядел усталым и озабоченным.

— Тогда у меня последний на сегодня вопрос: почему руководство «Изумрудных Лугов» так тщательно охраняет информацию о пропаже? Может быть, если бы извещение было помещено в газеты, прозвучало по телевидению — публика была бы заинтересована и помогла обнаружить пропажу?

— Встречный вопрос. Часто вам публика помогала раскрывать дела?

— Бывало… — Хопкинс перехватил инициативу. — Так почему же вы так сторонитесь прессы?

— А я вам скажу точно, что это будет. Десятки телевизионных машин вокруг ограды — по всему периметру парка. Съемки с воздуха, с вертолетов — я их запретить не могу. Интервью с второстепенными сотрудниками. Кто из них и что скажет в эфир — непонятно. Но увидят это миллионы. А итог однозначен. Обыватель понимает: на «Изумрудных Лугах» крадут. Сегодня Чашу украли, завтра покойника украдут… И я могу сколько угодно рассказывать, как надежна у нас охрана и сколько денег мы тратим на безопасность — а суммы, поверьте, внушительные, — эффект будет нулевой. Обыватель запомнит — с нами не надо иметь дела. А это именно то, чего мы допустить не можем.

— Странно, как вам все же это удается, — продолжил тему Олег. — Репортеры вездесущи. Вы сами об этом сейчас так красочно рассказали.

— Как-то удается… — Грейслин поглядел на Потемкина испытующе, потом на Хопкинса. — Один человек в нашем совете директоров является членом совета учредителей «Таймс». И он ясно понимает наши опасения.

— Есть ли у вас соображения, кому мог мешать Ставиский? По бизнесу? По жизни?

— Я, когда готовился к встрече с вами, понимал, что этот вопрос непременно прозвучит… В конце концов, никто из нас не живет бесконфликтной жизнью… Но ничего конкретного.

— Ладно. — Хопкинс положил в карман блокнот и ручку и собрался подняться с удобного полукресла, но Потемкин мягко положил руку ему на плечо:

— Вы ведь еще что-то хотели сказать?

Грейслин поглядел в его сторону, но Потемкин ясно видел, что он смотрит мимо. («Решает — говорить или нет?» — понял Олег и отвел взгляд. В таких ситуациях главное — не спугнуть человека.)

— Да. Хотел… Мне никак не положено бросать тень на корпорацию, называя имя одного из ее сотрудников, но nobles oblige. Я обязан.

Дело в том, что человек, который по ночам несет дежурство на кладбище, вызывает у руководства серьезные нарекания. Зовут его Мартин Дэвис.

— Как давно он у вас работает?

— Строго говоря, он не наш сотрудник, а «Вестерн Секьюритис», охранной компании. На нашем объекте — уже года три. Но до последнего времени никаких проблем у нас не было.