Ростислав Самбук - Горький дым

— Ну? — это было настолько абсурдно, что Рутковский едва не захохотал. — Десант в Мюнхен?

— Они не остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить нас, — подтвердила пани Ванда.

— Думаю, до десанта не дойдет.

— Вашими бы устами мед-пиво пить! — обрадовался Сопеляк. Вопросительно взглянул на жену. — Может, ты разрешишь, дорогая, заказать две кружки пива? — Он втянул шею и, выставив вперед бороду, смотрел просительно, Рутковскому показалось, что сейчас поднимется и встанет, как пудель, на задние лапы, угоднически подняв передние.

Пани Ванда сразу поняла всю нелепость ситуации. Бросила на мужа гневный взгляд, повернулась к Рутковскому, спросила:

— Мужчины хотят пива? Так прошу заказать, пейте на здоровье. Виктор, позови кельнера.

Первым желанием у Максима было отказаться, но какой-то бес вселился в него, и он бросил небрежно:

— И три коньяка, прошу вас, а то шнапс уже кончается... Надеюсь, вы заказали бифштексы? Или отбивные?

Сопеляки обменялись взглядами. Они были красноречивы, эти взгляды, но Рутковский нисколько не пожалел старых скряг. Выдержал паузу и добавил:

— Коньяк пусть будет за мой счет — такие расходы для вас, кажется, чрезмерны.

— Да, чрезмерны! — вырвалось у Сопеляка, но пани Ванда выпрямилась на стуле и перебила мужа:

— Ну что вы, пан Рутковский. Мы пригласили вас и должны оплатить счет. Кельнер! — позвала. — Прошу три коньяка и два пива. И почему не несете бифштексы?

— Простите, вы не заказывали...

— Ошибаетесь, — повысила голос пани Ванда, — вечно у вас что-то напутают!

Пока кельнер не принес заказанное, она молчала и ее лицо выражало недовольство. И Максим понимал, какая буря разбушевалась в ее душе. А Сопеляк выглядел как побитая собака, которая преданно смотрит на хозяина и не знает, как поступить: вилять хвостом или рычать. Однако подрумяненные бифштексы как-то сгладили напряжение. Не только Максиму хотелось есть — все отдали должное хорошо прожаренному мясу, утолили голод, и это настроило на благодушный лад. Рутковский с удовольствием пил пиво и думал, что чуть ли не целую неделю не был у Сенишиных, правда, звонил, но нужно завтра проведать их. Тем более что Иванна намекала, даже не намекала, а сказала открыто, что Стефания Луцкая несколько раз интересовалась Максимом и завтра вечером собирается к Сенишиным.

Пани Ванда прикончила бифштекс, собрала с тарелки весь жареный картофель, вытерла губы сразу двумя салфетками и спросила:

— Откуда пан Лодзен знает вас?

Она поставила вопрос ребром, без всякой преамбулы и дипломатической разведки, видно, считала, что бифштекс и коньяк являются достаточной компенсацией за нужную ей информацию.

— Полковник Лодзен — хороший знакомый моего двоюродного брата.

— Я слышала о нем. Какой-то ресторатор?

— Да, он владелец ресторана.

— Большого?

— Может, знаете — «Корона»?

— Еще бы не знать «Корону»? Одно из фешенебельных заведений!

— Ваш брат — Сенишин? — заерзал на стуле пан Виктор.

— Юрий Сенишин.

— Сын оуновского проводника... — констатировал Сопеляк без энтузиазма.

— Я слышала эту фамилию, — кивнула пани Ванда. — Когда-то читала некролог в газете. И как это вам, родственнику бандеровца, большевики разрешили учиться?

— Видите, разрешили: имею университетский диплом.

— Затаились?

Максим лишь пожал плечами. Разговор был очень напряженным: не мог же он переубеждать Сопеляков, что родственные отношения в СССР не имеют никакого влияния на поступление в университет? Напротив, человек в его положении обязательно подтвердил бы версию Сопеляков, однако ему не хотелось лишний раз и без достаточных оснований поносить то, что было самым дорогим. Потому ответил неопределенно:

— Как-то проскочил. Сам не знаю как...

— Бывает. И часто вы встречаетесь с Лодзеном?

Рутковскому давно стало понятно, почему Сопеляки пригласили его в ресторан да еще расщедрились на бифштекс и пиво: ждал, что пани Ванда попросит о чем-то, — и вот наконец с него требуют плату.

— Сегодня он подходил ко мне.

— Мы видели. Пан Лодзен — прекрасный руководитель, и я бы хотела, чтобы он узнал, что мы заинтересовались вашим творчеством. Я подготовлю получасовую передачу, конечно, начнем с интервью — надеюсь, вы не возражаете? Главное — держать руку на пульсе жизни, видите, и у старых работников есть еще порох в пороховницах.

— Я обязательно передам это пану Лодзену, — вполне серьезно пообещал Максим, ибо, в конце концов, почему бы и не передать? Знал, что должен поддерживать хорошие отношения с широким кругом людей, цена этих отношений, правда, копейка в базарный день, те же Сопеляки заложат его при первом же случае, предадут с удовольствием, так как каждый новый и молодой работник — конкурент, угроза их существованию. Но хотя бы не будут открытыми врагами...